Олег ТИНЬКОВ не завидует чужим удачам. «Герман Оскарович [Греф, президент Сбербанка] молодец! Пока мы тут с вами сидим, он обгоняет «Русский стандарт» по доле рынка!» — восклицает Тиньков и сразу берется со спортивным интересом узнавать, сколько карточек выдано в моем родном городе, потому что тут же справился, москвичка ли я. Через 20 минут я знаю, что в Отрадном у банка 345 клиентов. Тяга к состязаниям вкупе с харизмой — это, конечно, гремучая смесь. Без нее, наверное, такой бизнес не построить. О том, как он сумел вытянуть проект банка-монолайнера, который снабжает жителей небольших городов и деревень кредитными картами, о своих взглядах на жизнь и тяге к публичности он рассказал в интервью «Ведомостям».
Старожилы смотрели на меня с усмешкой
— Банкиры никогда не скрывали, что считают ваш проект рискованным, потому ваши шаги оценивали крайне скептически. Изменилось ли отношение к вам за те пять лет, что существует банк?
— Оттого что некоторые мои коллеги надели на себя 35 галстуков, сделали мудрые глаза и собрали складки на лбу, банкирами они не стали. Они делают то же самое, что и любой другой предприниматель: берут дешево и продают дорого и при этом пытаются что-то заработать. Просто в банковском бизнесе есть еще и кастовость, и даже стереотипы: якобы банкир должен олицетворять уверенность, чтобы люди понесли деньги. Но мне всегда казалось, что для того чтобы быть убедительным и честным в глазах потребителя, все эти атрибуты необязательны. Те же Ларри Пейдж и Сергей Брин — парни в спортивных костюмах, построившие самую дорогую IT-компанию в мире, и они для меня и всех продвинутых людей столь же убедительны. Банкиры-старожилы смотрели на меня с усмешкой. Собственно, все было как обычно: когда я приходил в ту или иную отрасль — меня не понимали. Но банковский бизнес оказался просто квинтэссенцией издевательств. Хотя они только хуже для себя делают — чем больше надо мной издеваются, подкалывают и посмеиваются, меня это только больше заводит.
— А вы сейчас себя перестали чувствовать белой вороной?
— Я понимаю одно: все те, кто четыре года назад ухмылялся, сейчас, если не хвалят, то уже в кулуарах говорят — удивил. Кто-то завидует, кто-то пытается копировать эту модель, а рекрутерам даже наших менеджеров заказывают.
— А какие банки заказывают?
— Их несколько, имена раскрывать не буду. Несмотря на это, я конкуренцию приветствую: интересен Связной банк Максима Ноготкова, WiFi Bank Артура Перепелкина, я считаю, что у них все получится. Классические банкиры застряли в своих парадигмах, для них банк — это такая священная коробочка, они об активах, пассивах, риск-менеджменте и ЦБ думают больше, чем о том, как удовлетворить потребителя. Это все, конечно, нужно, но при этом они умудряются стоять к клиенту задницей, бэк-офисом. Самым, наверное, впечатляющим примером на этом рынке был Рустам Тарико [владелец банка «Русский стандарт», также построивший внушительный карточный бизнес], который пришел на этот рынок и всем все доказал: необязательно быть банкиром, чтобы быть успешным на финансовом рынке. Ему тоже никто не верил. И его до сих пор никто не может обогнать, хотя «Русский стандарт», конечно, сбавил темп.
— Вы ссылаетесь на опыт американского банка Capital One, но сейчас это уже большой универсальный банк с кучей отделений. ТКС, у которого отделений нет, тоже к этому придет?
— Никогда не говори «никогда» в этом бизнесе. Я вот всегда думал, что мы без вкладов будем жить, а в итоге жизнь и кризис заставили их привлекать, и сейчас мы активные игроки на этом рынке. Если у меня заявки на вклады заполняет несколько человек в минуту, наверное, это о многом говорит — о том, что клиентам это удобно. Хотя сейчас мы еще и по агентской схеме работаем — посылаем агентов к ним домой, чтобы подписать договор. В России нужно клиента идентифицировать, и в подавляющем большинстве для них это означает неудобство, ведь нужно идти в банк. Будем ли мы когда-нибудь открывать отделения? Я очень верю, что не будем. Потому что мне кажется, что будущего у таких банков нет. Зачем они вообще нужны?! Я, к примеру, открыл в 1994 г. в Wells Fargo счет, и через два года то отделение закрыли, а счетом я пользуюсь до сих пор. Но я ни разу за эти годы не был в отделении этого банка. Зачем туда ходить? Я не вижу причин, почему я или мои клиенты должны это делать. Через 10 лет отделений практически не останется. А если говорить про Capital One, то они купили ING Direct — розничное подразделение группы ING, из-за вкладов, чтобы улучшить пассивную базу. У них была проблема, которая и у нас отчасти случилась, — они были отформатированы под рыночные заимствования, но когда рынки закрылись, им пришлось покупать розничные банки с депозитами — так у них появились отделения. Но онлайн они все равно привлекают много депозитов, наверное, как никто другой. «Русский стандарт» идет по пути отделений классического банкинга, в этом плане я не очень понимаю последнюю стратегию Рустама, хотя, наверное, я и не должен ее понимать.
«Кумовщину, барьеры и интриги не терплю»
— Вы вышли на рынок кредитных карт, когда население уже получило прививку от них благодаря и «Русскому стандарту». В этом плане вам наверняка было тяжелее продавать свои карточки.
— Я в свой твиттер получаю более сотни сообщений по банку ежедневно. Мы старались построить коммуникации так, чтобы клиенты чувствовали себя комфортно, — им все тщательно разъяснять до тех пор, пока не поймут. В 80% случаев спорные ситуации можно разрешить именно за счет человеческого отношения. Это гораздо эффективнее, чем реклама. В России клиенты любят, чтобы с ними общались и слушали их, любят поговорить. Это нам очень помогло.
— Кто придумал вам тарифы (их около 80)?
— Я горжусь своей командой — мы вместе все это придумывали. Одну фамилию назвать не могу, потому что всех их уважаю. Не зря же я их по 5—10 часов уговаривал присоединиться к проекту! Будущее — за умными и технологичными командами, а не за классическими банкирами, которые теряют рынок каждый день. А мое уважение конвертировано в деньги. Мы, наверное, единственная компания, которая подарила акции своим менеджерам, — 3% за проделанную работу, да и зарплаты в ТКС, я считаю, просто огромные. С начала проекта у нас за все это время ушел один топ-менеджер — Валентин Морозов. Ушел в Сбербанк, но там ему такую должность предложили… а против лома нет приема. Ну и он сам привык работать с большим количеством нулей, в этом плане, может, был немножко не наш человек.
— Вы довольно вспыльчивый человек, но при этом смогли удержать команду и выстроить отношения.
— Это миф.
— То есть на самом деле белый и пушистый?
— Я в этом отношении обычный русский предприниматель со всеми плюсами и минусами. Заметьте, русских предпринимателей не так много. В других организациях к боссу нельзя подойти или надо кланяться — здесь такого нет: у меня дверь открыта и все постоянно заходят и выходят. Кумовщину, барьеры и интриги не терплю — нет ничего хуже.
— Вы сразу пошли в регионы. А в чем был смысл фокусировать карточный бизнес на регионы — покупательная способность низка, а карточками банально негде пользоваться.
— Ну так пусть снимают наличные, нам же выгодно — ставка по таким операциям выше.
— Но это ведь дезавуирует саму идею карточного бизнеса.
— Не торопись! Карточка нужна и для этого тоже. Думаешь, из твоего Отрадного никто за границу или в Москву не ездит? Ездят и карточка в современном мире нужна — это факт. И вообще трудно поверить, что в городе нет ни одного терминала.
— В одной местной сети поставили, но через несколько месяцев большую часть убрали и оставили по одному на магазин — никто не пользуется.
— В любом случае получить карту и снять наличные гораздо проще, чем получить кредит в банке, куда надо документы и справки нести и получать кредит наличными или в торговых сетях.
— Но это и гораздо дороже — у нас регионы в перманентном кризисе живут уже лет 20.
— Ставка по кредиту наличными, если абстрагироваться от красивой рекламы, стоит 50—60% годовых, я уж не говорю про микрокредитование, у нас ставка сопоставимая, а местами даже ниже. Один из самых успешных онлайн финансовых проектов в Европе — это Wonga.com. Если вы зайдете на их сайт, то увидите больше 4000% годовых при максимальной сумме в 400 фунтов. Но занимают у них в среднем 10—30 фунтов. Не нужно смотреть на процент — надо смотреть на сумму. Одно дело заплатить 40% за 200 000 руб., а другое — за 20 000 руб., таков наш средний лимит сегодня. Брать ипотеку под высокую ставку — это суицид, но для небольших сумм высокие ставки приемлемы. Начиная первый бизнес, брал деньги под 50% в месяц, но мне тогда это было нужно и удобно, для меня не было проблемой отдать 50% за деньги, когда они действительно нужны. Если хотите, можете думать о нас как о микрофинансовой организации.
— Вы пока по ставочкам недотягиваете.
— И вряд ли будем — стоимость денег для нас падает. Средневзвешенная ставка заимствования сократилась за два года с 22 до 14%. Это включая все комиссии и поборы инвестбанков. Инвестбанкиры всегда ругают розничных банкиров, но сами-то еще хлеще: тебе кажется, что ты выпускаешь ценные бумаги под 18%, но в итоге тебе это встает в 22%. Наша цель — дойти до 8%. То есть на 6 пунктов упасть. Мы становимся больше, появляется какая-то история, потому она будет падать, я уверен. Мы сегодня четвертые в России по объему портфеля кредитных карт. Перед нами только «Русский стандарт», Сбербанк и ВТБ 24. Все!
— Но в вашем же исследовании по итогам первого полугодия на 4-м месте был ОТП Банк.
— Уже нет. Обогнали! Теперь наша задача — ВТБ 24. Сейчас наш портфель кредитов — это 20 млрд руб., надеюсь, что к концу года будет 27 млрд руб. «Сбер» и «Русский стандарт», к сожалению, обогнать вряд ли удастся. Недавно смотрел рейтинги по доходности банков, правда, по РСБУ [российские стандарты отчетности] — мы там 39-е, по доходу на капитал, я думаю, мы в топ-5. Хотя что нам эти рейтинги! Разве банки из топ-10 могут так работать, как мы? Или у них есть такая самоотдача или мотивация? Они могут выпускать в месяц 100 000 кредиток? Нет! А мы умеем, и у нас все это есть. Я больше верю в новых своих коллег — в Связной банк и WiFi Bank, чем в крупные банки.
— C какой маржей вы работаете?
— У нас она где-то 36—40% — в этом диапазоне плавает. Как вы понимаете, это высокий уровень.
— Впечатляет, а какие же у вас ставки тогда, боюсь спросить?
— Да, мы много зарабатываем. Ставки можно по-разному считать, но все депозитные клиенты, которым мы даем карту, — они для нас минусовые. Даже за снятие наличных в любом банкомате мира они не платят ни копейки. Есть такие, кто нам не платил полтора года, а потом вернул все с начисленными штрафами, на нем доходность под 200%. А средняя доходность портфеля, если совсем примитивно, то порядка 50—60%, но у нас низкие лимиты, поэтому переплата для клиента небольшая. Мы этих цифр не стесняемся — это мировая практика. У Capital One сопоставимые ставки.
Откуда клиенты?
— Банк растет, и нужно все больше новых клиентов, и, вероятно привлекать их все труднее. За счет чего будет расти ваша база в дальнейшем? Изначально была почтовая рассылка по базам данных, потом интернет — ваша реклама сейчас, кажется, уже изо всех сайтов вылезает. Куда вы пойдете дальше?
— Мы уже пошли активно работать с агентами, которые предлагают карты по своим базам. Не всегда удачно, конечно. Недавно в твиттере мне написали: «Пришел ваш хамоватый сотрудник, мы его выгнали». Это, конечно, не наш сотрудник — мы нанимаем агентские сети, которые дают хороший приток анкет. Также мы начинаем привлекать клиентов через стойки в магазинах и торговых центрах, где он может заполнить форму и отправить в банк. Также хотим больше сотрудничать с авиакомпаниями, пока только «Кубань» и Sky Express. Возможны вкладки в журналах, тем более что тесты мы делали. В общем, все что угодно, только не отделения!
— Какие каналы привлечения дают больше клиентов?
— Онлайн-реклама дает приток, хотя, конечно, с почтовой рассылкой по объемам ничего не сравнится. В месяц мы рассылаем порядка 5 млн писем.
— Где же вы столько народу берете для рассылок? Получается, что за пять лет работы вы всем жителям великой и непокорной прислали по два письма минимум.
— Capital One посылал 200—250 млн писем в месяц. Вы упускаете одну важную деталь: сегодня Татьяне Вороновой не нужен кредит, а завтра может понадобиться. Дорога ложка к обеду, поэтому рассылку нужно повторять. Я знаю, что это многих раздражает, но завтра он будет даже рад этому письму.
— Где вы берете базы данных для рассылок?
— Онлайн-каталоги, страховые компании, онлайн-компании и еще много разных партнеров. Все те, кто имеет легальные базы и может нам дать проверенную информацию. У кого-то мы покупаем базы, у кого-то берем в аренду. Хочу сразу развеять миф о нелегальных базах данных — эти все разговоры про Митино, про Горбушку. Попробуйте поехать и купить там базу.
— У меня дома есть такая база.
— Ну что там у вас есть? С нелегальными базами ведь работать невозможно. Это какие-то разрозненные куски базы данных ГАИ, но там информация устаревшая, неполная, да еще и вранья полно. К тому же узкий сегмент людей — только автовладельцы. Это простой незамысловатый бизнес: взять украденные много лет назад базы — ведь сейчас все намного строже, — напихать туда всякого шлака и толкнуть под видом базы данных за последний год. Физически клиентская база данных ТКС-банка — это 250 мощных компьютеров, это же громадный объем информации! Куски и фрагменты можно, конечно, скопировать. Но полноценная база данных — это очень серьезная вещь и живой механизм. Если с ней ничего не делать год, это уже не годится для рассылок, а через пять лет ее можно смело выбрасывать в помойное ведро. Люди умирают, переезжают и женятся и т. д.
— Судя по тому что вы рассказываете, это должен быть какой-то неисчерпаемый источник.
— Это скорее неисчерпаемая работа. Любую базу нужно анализировать, сравнивать с какой-то другой базой, более свежей, чтобы все изменения улавливать и идти в ногу с клиентом. Часто письма возвращаются, и надо понять, в чем ошибка: в адресе, фамилии, букве или цифре. Это большая работа, потому основная часть персонала в банке — это аналитики. Которые работают с массивами информации. Я, только запустив этот проект, понял, какая у нас жуткая смертность населения! Проходя по офису, как-то увидел огромные стопки бумаги и поинтересовался, что это такое. А мне говорят — это мы умерших клиентов оформляем. Это жуткие стопки, хотя, казалось бы, у нас небольшой банк! У нас есть человек специальный, у которого работа такая — работать над умершими нашими клиентами.
— Вообще, рассылкам реально мешает закон о персональных данных, или это тоже для отвода глаз?
— Этому закону уже шесть лет. Уже давно все поставили галочки и расписались, где надо, о передаче данных третьим лицам. Мы оставляем слишком много следов. И такие пункты есть практически в любой анкете.
В банке ничего не спрячешь
— За какую цену вы хотите продать свой бизнес, была цифра в $2 млрд?
— Только глупый человек будет планировать бизнес на продажу, да еще и называть цену, за которую он продаст. Серьезно такие вещи не говорят. И вообще, кажется, я цену не называл, а сказал, что не понимаю, почему у меня нет миллиарда, — вот это помню. Отсюда, наверное, и пошло. Просматривая список журнала Forbes, я вижу огромную несправедливость в том, что меня в нем нет. По своим качественным характеристикам я превосхожу людей, которые меня превосходят по количественным характеристикам.
— Цель по капитализации есть?
— Конкретной цели нет, все банки торгуются с коэффициентом price/earnings на уровне 5—6, а онлайновые финансовые сервисы по этому показателю — 15—16. Мы себя больше видим финансовой компанией. Мы не банк строим, а IT-компанию, учитывая нашу уникальность, долю на рынке и онлайн-составляющую в бизнесе. Тот бизнес-план, который мы определили для себя на 2012 г., я не вижу причин, по которым мы не сможем его выполнить по части прибыли в $100 млн. Цель по числу клиентов у нас — 2,5 млн человек, кредитный портфель — порядка 42 млрд руб. К 2013 г. могут открыться рынки капитала, тогда можно будет серьезно думать о публичном размещении, а для стратегических инвесторов мы открыты всегда. Так что, учитывая, что у меня 68% холдинговой компании, методом элементарной калькуляции мое состояние можно посчитать. Хотя по сравнению с теми людьми, с кем вы обычно беседуете, я простой скромный труженик. Никаких миллиардов у меня нет.
— Многие богатеи из тех, с кем приходится общаться, говорят, важно подтянув галстук: прибыль для нас не важна — только риски и профессиональная состоятельность. По-вашему, это желание покрасоваться перед публикой или как?
— Вообще странно — ведь если у тебя нет прибыли, то ты профессионально несостоятелен. Но вот по поводу рисков они правы. Человек, который у нас в банке занимается рисками, ближе всего ко мне находится, и с ним я чаще всего беседую, за исключением Оливера [Хьюза, президента ТКС]. Мы очень либеральны с точки зрения принятия заявок, но очень консервативны по части выдачи кредитов.
— Ну я вижу — из 47 000 жителей моего города только 345 получили карточки.
— Мы одобряем не более 25% от всех заявок, что получаем, — их у нас 300 000 ежемесячно. В лучшие времена было 30%. Это о многом говорит — например, в обычных банках процент одобрения порядка 50%, но они и требуют больше документов. Сито-то какое, у того же Сбербанка. Ну и пусть после этого банкиры попробуют сказать, что у нас большие риски.
— Кстати, по прошествии пяти лет вы наверняка анализировали, как идет проект, и можете сказать, какие ошибки наделали?
— Я вообще проектом доволен — за июль — август банк заработал больше, чем за первое полугодие 2011 г. Естественно, я доволен, но больше доволен отзывами и тем, что моя команда, которую я собирал с таким трудом, не разбежалась. Наверное, стоило бы сразу начать работать с депозитами населения, это, конечно, была ошибка. В кризис мы это поняли, когда рынки закрылись. А еще хорошее подспорье — продажа долгов коллекторам: если шесть месяцев клиент не платит, то мы продаем этот долг примерно за 10% от суммы долга. Мы много теряем, но наша модель более чистая — другие продают через год-два за 2%. Еще сам себя ругаю за то, что часто резко отвечаю людям на разных сайтах, потому что жалобы всегда пересылаю менеджерам, а на хамство реагирую соответствующе.
— Вы сами продуктами банка пользуетесь?
— Конечно! Есть карточки — дебетовая и кредитная, и на депозитах лежит порядка $2 млн. Я много путешествую и очень горжусь своим сервисом. Где я только не был, и ни разу карта меня не подвела. А вот карточка Wells Fargo срабатывает не так хорошо — если два дня проводишь в пути и расплачиваешься в разных местах, начинаются проблемы. Я перелетел из Сан-Франциско в Мюнхен — все, карточка встала, потому что временные зоны быстро меняются и банку это кажется подозрительным. В этом смысле своим продуктом я доволен. Даже известные люди мне карты хвалят — журналист Сергей Минаев, который ведет на НТВ «Честный понедельник» рассказывал, что когда покупал вино на 20 000 евро, то сработала только наша карточка.
— А как складываются отношения с регулятором сейчас?
— ЦБ я доволен, потому что их жесткость оборачивается двойным контролем для менеджмента. Мне это только выгодно, поэтому я могу себе позволить пару месяцев кататься на велосипеде в Форте-дей-Марми, а их будет контролировать в том числе и ЦБ. Другой вопрос, что там есть много странностей, но я считаю, что для акционера все это хорошо.
— Как говорил мой знакомый банкир: плох тот менеджер, кто не может украсть хотя бы 1% активов собственного банка,
— А толку? В финансовом секторе в отличие от промышленных компаний все же как на ладони, все предельно прозрачно. Все эти истории — Межпромбанк, Урин, Банк Москвы — все ведь видно, в банке ничего не спрячешь. Можно сесть и четко все посчитать: сколько вывели, куда и как, все левые проводки видны.
Миллиардер миллиардеру рознь
— Зачем вам понадобился журналистский опыт [Тиньков ведет программу «Бизнес-секреты» о предпринимателях], вы ведь и без этого очень активный сетевой персонаж, много пишете и общаетесь с народом? И вообще, как вам в этой шкуре? Что вам это дает?
— Мне уже, если честно, немного надоело, я все же не журналист и рассчитывал, что сделаю несколько программ, а потом отдам это [вице-президенту банка по маркетингу] Анисимову. Не знаю. И хочется, и где-то эта роль нравится, и, может быть, сделаем программу с Михаилом Прохоровым. Все идет как идет, без спешки и фанатизма. Для меня это все-таки больше миссионерская вещь — предприниматель в нашей стране неправильно позиционирован и забит. Я хочу поделиться и с людьми своим успехом и донести до них что-то. Персонажи там очень разные, даже совсем юные парни приходят, но зато какие! И мне в общем уже вменяют мое миссионерство. Я позвонил [совладельцу «Альфа-групп»] Михаилу Фридману, чтобы пригласить его в программу, но он мне сказал: «Ты — подвижник, молодец и занимайся этим. Я — не подвижник и на передачу не приду».
— Он просто мизантроп.
— Наверное, но я ведь не сказал, что я не мизантроп, я в этом смысле недалеко от него ушел. Я все это делаю больше по наитию, но от этого выигрывает и мой бизнес — люди, которые смотрят программу, приходят и на сайт банка. Но это нельзя назвать ни личным пиаром, ни продвижением ТКС.
— Вы говорите, что устали от людей, но сами пишите о себе столько, сколько порой не пишут обычные люди.
— Я хочу показать обществу, что я такой же, как они. Я даже книгу свою так назвал: «Я такой, как все», чтобы не думали, что бизнесмены — это такая каста, где все сплошь идиоты и воры, у них дома шесты стоят, и на них телки крутятся. Я пишу про то, как я отдыхаю: что езжу не в Сен-Тропе, а в Галлиполи — это самое красивое и дешевое место в Италии. Ни одного русского за неделю не встретил! А почему? Потому что там отель самый дорогой стоит 150 евро. Там все очень просто и дешево, всех призываю туда ездить, а не по Турциям и Египтам, где не пойми что происходит. А здесь понятная страна. Пишу, как я воспитываю детей, потому что считаю, что делаю это правильно, что не нужно бросать их, чтобы они начинали курить с 17 лет. У меня дочери 17 лет — она ребенок, потому что воспитанная. А на некоторых детей посмотришь, так там 17-летняя девчонка так на мужчин смотрит, что ужасаешься — где мама с папой были все это время. Я описываю эти вещи не для того, чтобы показать, какой я крутой, а просто чтобы сказать, что я об этом всем думаю.
— А про секс с женой зачем писать? Я на ее месте устроила бы вам выволочку.
— Ну, слава богу, вы не на месте моей жены. И вообще, что в этом такого?
— Я не оцениваю, просто интересен мотив.
— Секс для мужчины в принципе один из основных мотивов — иначе зачем это все тогда? Это мой драйвер. Мне нравятся женщины и секс, и это мой мотиватор, и поэтому я занимаюсь бизнесом — и довольно успешно. Для меня это важно, может, потому что спортсменом был и привык взойти на подиум: «Вот он я — выиграл 40 гонок». Я хочу выигрывать и быть победителем.
— Такая антропология для чайников.
— Ну представьте, что несколько человек соберутся и откроют свое дело, трудоустроят 200 других человек. И чем дальше — тем больше. В хорошем костюме по городу можно пройти, не выделяясь, и никто не будет плевать в таком обществе, и детей можно будет на улицу выпускать. Чем больше предпринимателей, тем лучше экономика и общество здоровее. Потому в Скандинавии хорошо живется, а в США — еще лучше. Потому Москва так отличается от остальной России — здесь больше всего предпринимателей. Я понимаю, что это, с точки зрения некоторых людей, наивно — они сидят в башне «Газпрома» и думают: «Какой идиот! Мы тут себе самолеты покупаем на сдачу, а он ересь несет». Но мне нравится жить так — это мое.
— Но ведь и вправду проще уйти работать в «Газпром». Я по своему поколению сужу — многие начинали красиво, но в итоге больше половины людей оказались в «Роснефти» и «Газпроме».
— Я таких людей не осуждаю. Зарабатывать и кормить семью — это тоже важно. Работать в большой компании — это, конечно, хорошо, но почему бы еще что-то свое не создать? И деньги сейчас мерило твоего успеха. Тот, кто не хочет продать бизнес, — ненормальный. А как же зафиксировать планку — это ведь тоже показатель успеха! Победитель фиксирует свой результат. Потому хочется или продать банк, или вывести его на биржу. Сейчас власть, кажется, начинает понимать, что стране выгодно, чтобы люди шли в бизнес, даже президент уже говорит на эту тему — дескать, миллиардеры должны ходить в школы.
— Но если быть честным, что миллиардер может рассказать школьнику?
— Миллиардер миллиардеру рознь. Вот Сергей Галицкий, я считаю, может рассказать. Он великий предприниматель. У нас при слове «миллиардер» всплывают сразу Абрамович с Дерипаской, а, я считаю, что должны всплывать Галицкий, Рогачев и Тарико с Варданяном, которые сами заработали деньги.
Биография
Родился в 1967 г. в Ленинске-Кузнецком. В 1986—1988 гг. служил в погранвойсках. В 1988 г. переехал в Ленинград и поступил в Горный институт (не окончил). В 2000 г. окончил курсы Diploma Marketing Programm in University of California (США).
1992 — начал заниматься оптовой торговлей электроникой из Сингапура, потом создал в Петербурге сеть магазинов бытовой техники (в 1997 г. продал ее за $7 млн).
1998 — открыл в Петербурге ресторан «Тинькофф» и создал компанию по производству пельменей «Дарья» (ее продал в 2002 г., пивной бизнес — в 2005 г.).
2006 — председатель совета директоров «Тинькофф кредитные системы» (ТКС).
Бизнесмен по убеждениям
«Я считаю, что правильно сделал, став бизнес-евангелистом. Кто-то школам помогает, церквям, а я думаю предпринимательство продвигать. В России мы подзабыли, что задача бизнесмена — это не зарабатывать деньги для себя. Это придет. А удовлетворять потребителя — если этого добьешься, то деньги придут в любом случае. Это мой пятый бизнес, и он успешен именно по этой причине. А то у нас многие предприниматели думают в первую очередь: «Как бы мне нажить бабла и обмануть клиента».
О карточках
«Основатель Capital One Найджел Моррис, посетив мой офис, сказал, что человек, не имеющий кредитки, — это человек с Марса! Вы что, с Марса?»
Мечта
«Я сам себя обманул. Шесть лет назад в интервью «Ведомостям» я говорил, что устал от потребителя и хочу отдохнуть, но с банком не получилось. Мечтаю о небольшом бизнесе, чтобы в офисе было человек 50 и мы бы по пятницам вместе ходили пить пиво, при этом оборот у нас был бы несколько миллиардов долларов. Что-то такое маленькое, но красивое, вроде Badoo (сайт знакомств)».
«Тинькофф кредитные системы»
Коммерческий банк-монолайнер. Финансовые показатели (МСФО, 1-е полугодие 2011 г.): активы — 21,5 млрд руб., капитал — 2,4 млрд руб., прибыль — 568,8 млн руб. Акционеры — Олег Тиньков (68%), Goldman Sachs (13,4%), Vostok Nafta (15,5%).
Тиньков-потребитель
Тиньков говорит, что пользуется продуктами своего банка: «Есть карточки — дебетовая и кредитная, и на депозитах лежит порядка $2 млн. Я много путешествую, и где я только не был — ни разу карта меня не подвела. А вот карточка Wells Fargo срабатывает не так хорошо: если два дня проводишь в пути и расплачиваешься в разных местах, начинаются проблемы. Я перелетел из Сан-Франциско в Мюнхен — все, карточка встала, потому что временные зоны быстро меняются и банку это кажется подозрительным. В этом смысле своим продуктом я доволен».
Беседовала Татьяна ВОРОНОВА
