О том, почему среди россиян резко упала популярность программы «инвестиции в обмен на вид на жительство» в Латвии и как повлияли на отношения с российскими клиентами санкции против России, в интервью Банки.ру рассказал председатель правления латвийского Rietumu Вanka Александр ПАНКОВ.
— С какими результатами банк Rietumu заканчивает 2016 год?
— Мы ожидаем, что 2016-й станет для банка очередным хорошим годом, несмотря на непростую конъюнктуру.
— За счет чего вам удается увеличивать прибыль?
— Доход складывается из двух основных компонентов: проценты и комиссии. Ничего нового, все просто. Кредитный портфель на восточном направлении мы сейчас не наращиваем, при этом погашение по «восточным» кредитам у нас идет, как и прежде. В то же время развиваем активность в сфере кредитования на Западе.
— Каковы ваши ставки по кредитам?
— Смотря на каком рынке мы конкурируем. Если говорить о Латвии, здесь проектов объективно мало, и ставка может быть достаточно низкой — 3% годовых. Что касается России, где у нас есть достойные проекты, тут ставка может быть на уровне 7—9%. Я не имею в виду проекты с высокими рисками, это не наш бизнес.
Если говорить о Западе, то для нас это прежде всего Великобритания и Ирландия, где ставка составляет 5—6% годовых.
— Вы кредитуете в Европе недвижимость?
— Да, в Великобритании это жилая недвижимость — мы кредитуем на этом рынке в основном нерезидентов. А в Ирландии это, скорее, cashflow-недвижимость.
— Может, например, к вам обратиться российский клиент, который захочет у вас прокредитоваться для покупки недвижимости в Лондоне?
— Безусловно.
— И какой средний чек?
— Мы рассматриваем заявки от миллиона фунтов стерлингов и выше.
— Как на эту программу повлияли итоги референдума по Brexit?
— Мы стали более осторожны в своих оценках, хотя и раньше придерживались консервативного подхода. Впервые за многие годы мы видим, что рост цен на недвижимость в Великобритании приостановился. Второй фактор — это ослабление фунта к евро. В то же время для тех, кто хочет приобрести недвижимость, этот момент может стать удачным.
— Какую долю в активах занимает кредитный портфель?
— 30%. Остальная часть — это вложения в ценные бумаги, межбанковские размещения, остатки в кассе.
— Несколько лет назад банк активно развивал программу, позволяющую инвесторам, покупающим недвижимость в Латвии, получать одновременно и вид на жительство. Сейчас для Латвии это актуально?
— В 2010 году в латвийское законодательство были внесены изменения, очень простые и понятные. Латвийский вид на жительство стал хорошим вариантом для тех, кто был заинтересован достаточно длительное время находиться в странах ЕС.
Была разработана удобная процедура. Сделав инвестиции в экономику (недвижимость, бизнес или размещение вклада в банке), можно получить вид на жительство сроком на пять лет. И, в отличие от многих других стран, при этом нет необходимости определенное число дней в году пребывать именно в Латвии.
Вначале интерес был огромным, наш банк, например, привлек больше 100 миллионов евро только посредством этой программы. А в целом в экономику Латвии, по опубликованным данным, было инвестировано более 1 миллиарда евро — для нашей страны это достаточно много. Но затем планка вложений была поднята, и интерес к программе заметно упал. Она практически остановилась, и всерьез на нее уже никто не рассчитывает.
— Как вы оцениваете экономическую ситуацию в Латвии? Каковы перспективы?
— Из позитивных тенденций мы видим уверенный рост экспорта, в последние два месяца впервые за многие годы экспорт превышал импорт. Есть и проблемы — это демография, то есть отрицательный прирост населения, и трудовая миграция. В результате и численность рабочей силы, и рынок потребления сокращаются.
Сейчас будет новая волна поддержки инфраструктурных проектов из фондов ЕС, что, безусловно, даст свежую кровь экономике — в виде развития инфраструктуры, текущего потребления, роста смежных отраслей. Но эта помощь кратковременная, на ближайшие 3—4 года. Потом таких «подарков» может больше не быть.
Поэтому сейчас надо на государственном уровне принимать решения, которые сделали бы более благоприятной инвестиционную среду. Это налоговая политика, все, что связано с бюрократией, с удобными условиями для ведения бизнеса. Для долгосрочного развития сегодня важно быть привлекательным для инвестиций, новых компаний и проектов, которые в дальнейшем будут поддерживать экономику.
У нас очень маленькая открытая экономика, и принятые решения могут быть имплементированы очень быстро по всей стране. Поэтому есть все возможности задать правильный вектор развития.
— Какова банковская структура в Латвии, с кем вы конкурируете?
— В Латвии банковская система двухкомпонентная. Есть дочерние банки крупных скандинавских структур, они ориентированы на ретейл-продукты, на обслуживание бизнеса в Латвии.
Другая часть банков фокусируется на международном бизнесе и обслуживании международных клиентов. Мы входим в эту группу. Поэтому должны хорошо ориентироваться в том, что делают те банки, которые занимают эту же нишу у нас в Латвии или в тех регионах, где мы работаем.
— К вам приходят новые клиенты?
— Да, приходят. Последний год ознаменовался значительным давлением на международный бизнес, на международные компании, которые представлены в нашем регионе и вообще в Восточной Европе. Это связано в первую очередь с введением новых национальных налоговых законодательств, а также с законодательными изменениями на международном уровне — я имею в виду глобальный стандарт автоматического обмена информацией.
И эта трансформация, которая непосредственно затрагивает клиентов банков, задает драйв к изменениям. Приятно, что мы в Rietumu в результате видим новых клиентов.
— А что для вас как для банка изменилось с введением глобального стандарта автоматического обмена информацией?
— Стало еще больше работы и затрат. Причины понятны: банки должны внедрять принятые законодателями решения. При этом, если говорить о клиентах, бизнес никуда не исчезает, он просто ищет новые формы. И, что приятно видеть, находит. Они абсолютно легитимные, нормальные, прозрачные, но более дорогие.
— Какие изменения в вашем бизнесе произошли в связи с санкциями против России?
— Санкции по-прежнему действуют, это однозначно плохо для бизнеса. Но нашего банка напрямую это не коснулось. Да, есть ограничения по кредитованию, «черные списки» людей, которых нельзя обслуживать. Мы научились работать в этой среде.
— Как вы видите российскую банковскую систему со стороны?
— У нас взаимовыгодные, конструктивные отношения с российскими банками. Если говорить о российской банковской системе, была заявлена цель — ее консолидация, укрупнение. Есть соответствующая стратегия, направленная на то, чтобы система стала более прозрачной и надежной. В этом заинтересованы и регулятор, и все нормальные участники рынка.
— Как вы оцениваете внедрение базельских стандартов? Речь идет о внедрении «Базеля III» в российских банках в нынешних непростых экономических условиях. Своевременно ли это, на ваш взгляд?
— Смотря какие цели преследуются. Появление этих стандартов — следствие уроков кризиса, их задачей является повышение надежности банковской системы. Проще говоря: больше капитала, меньше рисков.
Для экономики здесь есть некоторое противоречие. С одной стороны, ее стремятся стимулировать: проводятся программы денежного смягчения, банки мотивируют выдавать кредиты для развития бизнеса и роста потребления. Но, с другой стороны, если в Европе главная цель банка — обеспечить высокую достаточность капитала, то он вынужден сокращать рисковые активы, не в состоянии расширять кредитование.
В то же время инвесторы смотрят на то, какова доходность банковского сектора. Вот, например, банк X заработал прибыль на существующий капитал, и при этом есть требование к нему увеличить капитал, скажем, в два раза. Но после того, как капитал будет увеличен, отдача на него пропорционально не повысится. В Европе такая тенденция наблюдается уже несколько лет, и это — одно из следствий «Базеля III».
Вопрос в том, будут ли российские банки повторять эти реалии. У России есть возможность корректировать свою политику с учетом европейского опыта.
— Насколько часто европейские регуляторы отзывают лицензии у латвийских банков? У нас часто возникают ситуации, при которых ЦБ уже по факту отзыва лицензии сообщает рынку о том, что в балансе банка была «дыра», иногда даже равная сумме активов. Встречаются ли у вас такие случаи? Есть ли у вас случаи скрытых активов? У нас ЦБ часто выдает банкам ограничения на привлечение вкладов. Очень интересно, как у вас.
— У нас не так. Вероятно, потому, что у нас система более компактная и контролировать ее намного проще. В Латвии в этом году была отозвана одна лицензия. И это был экстра-случай. При этом ликвидация банка идет цивилизованно.
— А новые банки у вас образовываются?
— Новые — нет. Сейчас два крупных скандинавских банка — DNB и Nordea — объединяют свои дочерние структуры в трех странах Балтии. В результате будет создан единый банк для работы во всем регионе. Этот процесс завершится в следующем году — таким образом, произойдет некоторая консолидация финансового сектора.
— С каким настроением вы смотрите на Россию? Каких клиентов из России вы готовы обслуживать?
— Мы настроены позитивно. Кризисы приходят и уходят, а потенциал у вашей страны отличный. Думаю, россиянам просто не надо самих себя слишком пугать.
Как банк планируем продолжать финансирование международной торговли, у нас сильные позиции в сфере управления активами, торговли ценными бумагами. Мы готовы предлагать комплексные решения для бизнеса и частных клиентов.
Возможно, Латвия пока не обладает такой репутацией, как Швейцария. Но регулирование и абсолютно все нормы законодательства у нас точно такие же, как в любой другой европейской стране, а финансовый сервис реально на высоком уровне. И когда на первый план выходят вопросы конкурентных преимуществ, качества услуг, их доступности и цены, предпочтение часто отдают именно нам.
Беседовали Наталья РОМАНОВА, Сабина ХАСАНОВА, Анна ДУБРОВСКАЯ,
