Банки.ру поговорил с первым вице-президентом Промсвязьбанка Йоханном ЙОНАХОМ о том, в какую валюту лучше всего вложиться сейчас, по каким ставкам будет кредитоваться крупный российский бизнес через год и ждать ли революционных изменений в нашей банковской системе в год 100-летия революции.
— Где сейчас предпочитает кредитоваться крупный российский бизнес — в пределах страны или за рубежом? Какова сейчас вообще динамика спроса на кредиты со стороны крупнейших компаний страны?
— Спрос на крупные корпоративные кредиты стабилен, изменились источники финансирования и структура кредиторов. В последние годы мы видим возросший спрос на финансирование в российских банках, тогда как раньше бизнес предпочитал кредитоваться больше в международных финансовых организациях. Промсвязьбанк активно работает в этой сфере, кредитный портфель показывает умеренный рост, но какого-то дополнительного спроса со стороны крупного бизнеса пока нет, так как компании стали меньше вкладываться в новые проекты, инвестиции.
— Какие вообще настроения сейчас у крупного российского бизнеса?
— Есть отрасли, которым сейчас стало легче, — по большому счету это все отрасли, которые выиграли из-за импортозамещения: продовольственные товары, переработка сельскохозяйственной продукции, удобрения, машиностроение (те виды машин, которые нужны для сельского хозяйства, например). Хуже в целом стал ощущать себя сектор торговли из-за общего падения спроса уже несколько лет назад, сфера строительства еще на пути к восстановлению. Но, думаю, большинство компаний все же адаптировались к новым условиям. Компаниям, в которых не хватает собственного капитала и которые вынуждены часто брать кредиты, сейчас стало сложнее развиваться.
— Но ведь ставки уменьшаются?
— Да, и достаточно активно. В первую очередь снижение ставок связано с инфляцией, которая также уменьшается, и с политикой Банка России. Если, как ожидают аналитики, ключевая ставка к концу следующего года будет в районе 8—9%, то ставки для корпоративных клиентов достигнут уровня примерно 12%.
— То есть ключевая ставка сейчас все-таки главный параметр при установлении ставок банков для клиентов?
— Это не единственный параметр, но он, конечно, самый показательный. Также влияют общий спрос, рыночная ситуация, активность других игроков.
— Каково соотношение валют в кредитах, которые вы выдаете вашим клиентам?
— Если говорить про корпоративный бизнес, примерно треть кредитов — это иностранная валюта. По-прежнему самая популярная из них — доллар. В евро мы кредитуем куда меньше. Пока небольшая доля кредитов в юанях, иенах, фунтах стерлингов.
— А как активно наш крупный бизнес прибегает к синдицированному кредитованию?
— В России этот вид кредитования пока не очень развит. Это связано с тем, что российские банки по размерам очень разные: есть очень крупные, но в основном очень много мелких банков. И здесь найти общий язык сложно. Если бы было 30 банков одного уровня, это все выглядело бы по-другому.
— Как вы считаете, достаточно ли для такой страны, как Россия, чуть более 600 действующих банков, как есть сейчас?
— Тут скорее вопрос, чем занимаются эти банки, какие услуги они представляют, насколько они надежны. Я считаю, что 600—700 банков для масштабов России — это немного. Но, как мы все знаем, до сих пор значительное число из них предоставляют не вполне банковские услуги.
— Некоторые крупные банки сокращают продуктовые линейки для розничных клиентов. Актуален ли, по-вашему, такой подход для крупных корпоративных клиентов?
— Сложно сказать. Я не думаю, что за последние годы здесь произошли большие изменения. Самые крупные банки, естественно, стараются все это стандартизировать. Но, с другой стороны, они понимают: в некоторых случаях нужно делать исключения и предлагать клиенту то, что наиболее выгодно именно ему.
— Для предприятий малого и среднего бизнеса существуют так называемые кредитные конвейеры — когда выдача кредитов происходит быстрее и по упрощенным схемам. А для крупного бизнеса такое можно сделать? Или это не будет работать?
— Мы вкладываем много сил в автоматизацию кредитного процесса. За два года в полтора раза сократили срок рассмотрения заявок по параметрам time to yes и time to money. Но, конечно, не обходится без привлечения специалистов различного профиля, например аналитиков. Все-таки сфера кредитования крупного бизнеса до сих пор более индивидуальна, чем другие виды кредитования. Промсвязьбанк более гибок по условиям кредитования бизнеса, чем некоторые другие крупные игроки.
— А вообще отказаться от бумаги во взаимодействии с компаниями-клиентами не планируете?
— Хотелось бы, но здесь все не только от нас зависит. Это скорее вопрос общего технологического развития, изменений законодательства. Пока полностью отказаться от бумаги нет возможности.
— Какая доля ваших крупных корпоративных клиентов пользуется интернет-продуктами Промсвязьбанка?
— Процентов 99. Это требование времени.
— Как выстраиваются отношения Промсвязьбанка с зарубежными банками-партнерами?
— У нас более 100 банков-партнеров в разных странах, и мы постоянно увеличиваем их количество на тех рынках, куда выходят наши клиенты. По итогам 2016 года Промсвязьбанк стал лучшим провайдером услуг торгового финансирования в России по версии авторитетного журнала Euromoney. Мы продолжаем удерживать лидерство в России в сегменте международного факторинга по версии международной факторинговой ассоциации FCI (Factors Chain International). Это очень высокие международные награды. И в дальнейшем мы видим международные финансовые операции — финансирование, факторинг, документальные сделки, аккредитивы, гарантии — как стратегическое направление для нас.
— Какую долю от прибыли Промсвязьбанка приносит корпоративный бизнес?
— Корпоративный бизнес изначально был самым крупным видом деятельности Промсвязьбанка. Корпоративные кредиты — это более 80% нашего кредитного портфеля на сегодняшний день. При этом мы, безусловно, заинтересованы в сбалансированном росте. Доля корпоративного портфеля в общем объеме уменьшается в связи с активным развитием розничного бизнеса и МСБ. Если говорить о структуре доходов корпоративного блока, в чистом комиссионном доходе структурно акцент сместился в сторону трансакционного бизнеса. Этот тренд мы будем развивать и далее.
— Как вы сами видите, покажет ли рост корпоративный бизнес Промсвязьбанка в 2017 году?
— Да, мы планируем рост до 10%. Сейчас 86% портфеля приходится на стандартные кредитные продукты, 10% — на международное финансирование и 4% — на факторинг, по которому мы в лидерах с долей рынка порядка 18%. Портфель в целом по результатам девяти месяцев 2016 года вырос примерно на 5% по сравнению с 2015-м.
— Какие клиенты в Промсвязьбанке относятся к крупным корпоративным?
— К крупным корпоративным клиентам относятся клиенты с оборотом более чем 4,5 миллиарда рублей в год.
— Есть ли факторы, которые мешают развиваться корпоративному бизнесу? На чем корпоративный бизнес Промсвязьбанка сфокусирован в кризис? Какие задачи в этих условиях у вас в приоритете?
— Я бы не сказал, что что-то конкретное нам мешает, просто темпы развития стали скромнее, чем это было до 2008 года. Это реальность, и, кстати, не только в России. И это по большому счету связано со спросом со стороны корпоративных заемщиков. Как я уже отмечал, они стали меньше вкладываться в новые проекты, инвестиции, поэтому объемы уменьшились.
Мы сейчас делаем акцент на некредитные банковские продукты — трансакционный бизнес, где мы достигли высоких результатов. В 2016 году мы были признаны лучшим трансакционным банком в России по результатам исследования Euromoney Cash management survey 2016. Мы здесь видим большие возможности: если сравнивать с международным уровнем, этот вид продуктов в России пока еще менее развит.
— В 2017 году многие ожидают кардинальных перемен — сказываются настроения в связи со 100-летием революции в России. А вы как считаете, будет ли этот год революционным для банковской системы страны?
— Риски здесь всегда есть, и сложно предвидеть изменения. За последние 25 лет в России уже много чего видели, то есть подобные сдвиги происходят достаточно регулярно. Но сейчас все развивается более стабильно, если сравнивать с предыдущими периодами.
— Насколько изменилась средняя сумма размещаемых у вас в private banking средств?
— Она стабильно растет. В основном благодаря тому, что мы видим private banking как стратегическое направление и активно его развиваем.
— Не планируете ли вы сейчас поднимать или снижать планку входа в ваш private banking?
— У нас нет четких ограничений, мы принимаем решение в каждом индивидуальном случае. Важно также, чтобы клиент не просто платил за годовое VIP-обслуживание, но и чтобы банк позволял ему сохранять и приумножать капитал. Поэтому с каждым клиентом о том, чего он ждет от нас, мы разговариваем лично.
— Не будете ли предлагать клиентам сегмента private banking новые инвестиционные продукты или вклады в новых валютах?
— Мы постоянно рассматриваем новые варианты, в зависимости от того, как выглядит рынок, в чем мы видим потенциал и чего хочет клиент. Кому-то мы разрабатываем специальные продукты. Общая тенденция такова, что, если раньше VIP-клиенты предпочитали в основном годовые депозиты, сейчас это многим стало не так интересно — в связи с уменьшением ставок в валюте и рублях. Поэтому они ищут варианты, где они с понятным и умеренным риском смогут получить лучший доход — это и обычные облигации, и структурные, которые многим клиентам сейчас интереснее, чем депозиты.
— По вашим наблюдениям, у клиентов private banking сейчас более популярен доллар или евро? Почему именно эта валюта?
— Самая популярная валюта у клиентов по-прежнему рубль, доходность по нему самая высокая. В прошлом году рубль был прекрасным вложением. Также всегда работает стандартная рекомендация: не держать все средства в одной валюте, на одних и тех же сроках и по одним инструментам. Наши специалисты всегда готовы подсказать клиентам индивидуальные решения для диверсификации.
— А вы бы посоветовали вкладываться состоятельным клиентам не только в ценные бумаги и депозиты, но, допустим, в недвижимость или золото?
— Вложения в недвижимость, в золото и в драгоценные металлы в России сейчас имеют хороший потенциал. Цены упали, но рано или поздно они начнут расти. Здесь, естественно, следует рассчитывать только на долгосрочную перспективу.
Беседовала Эмма ТЕРЧЕНКО,
