По наблюдениям Росфинмониторинга, теневые схемы начали уходить из банковского сектора в иные сферы финансового рынка. Но это вовсе не означает, что их количество уменьшилось: просто нелегальный капитал уходит в те сферы, где меньше надзора и регулирования. Впрочем, никакое закручивание гаек не уничтожит теневые схемы до тех пор, пока на них будет спрос.
На днях Росфинмониторинг подвел итоги своей деятельности. За 2012 год служба зафиксировала «динамичное перемещение» типичных теневых схем из банковского сектора в другие сферы финансового рынка и «активное использование небанковских финансовых услуг и инструментов для их реализации». По словам представителя пресс-службы организации, данные выводы были основаны на макроэкономическом исследовании. «У Росфинмониторинга нет претензий к конкретным хозяйствующим субъектам, — пояснили в ведомстве. — Поэтому мы воздержимся от подробностей, так как они могут быть неверно интерпретированы рынком и вызвать панику».
Вообще, Росфинмониторинг, согласно отчету, провел в 2012 году немалую работу: пресек совместно с правоохранительными органами ряд масштабных незаконных финансовых схем, уделял повышенное внимание выявлению организаторов и операторов теневых банковских схем и устойчивых преступных групп, увеличил интенсивность взаимодействия со службами внутреннего контроля банков и пр.
В прошлом году 95% сообщений об операциях с денежными средствами или другим имуществом предоставили Росфинмониторингу банки. «Это связано с эффективной и качественной работой именно банковского сектора по выявлению сомнительных финансовых операций», — говорится в отчете.
По наблюдениям президента Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегина Тосуняна, тенденция к перемещению теневых схем из банковского сектора действительно есть, и он нисколько не удивляется такому раскладу событий. «Причина тому — жесткий контроль за кредитными организациями как со стороны Центробанка, так и со стороны саморегулируемых органов, — поясняет Тосунян. — Но, как получается, закручивание гаек не лечит болезнь, а лишь заставляет ее переместиться в другой сегмент». По его словам, теневые схемы «довольно комфортно себя чувствуют» в малорегулируемом секторе МФО, платежных систем и непонятных контор, которые вообще не зарегистрированы как кредитные организации. Регламентация, считает глава АРБ, должна носить системный характер, а не быть направлена только против тех, кто работает и так достаточно прозрачно.
В первую очередь увеличение объема теневых операций в небанковских структурах связано с расширением перечня тех организаций, которые попадают под контроль Росфинмониторинга, говорит президент НАУМИР Михаил Мамута. «То есть по факту микрофинансовые организации, кредитные кооперативы работают с начала двухтысячных годов, но в число организаций, отчитывающихся перед Росфинмониторингом в противодействии терроризму и отмыванию доходов, они попали только два года назад. Росфинмониторинг ранее не мог формально вести наблюдения в этих сегментах финансового рынка. Сейчас же это его подотчетные субъекты, и там что-то стало видно. Поэтому, как мне кажется, происходящее связано не с рокировками, а с повышением прозрачности в плане противодействия отмыванию доходов в тех секторах, которые раньше под такой контроль не попадали», — объясняет президент НАУМИР.
Общеизвестно, что те сектора, которые входят в сферу исполнения закона № 115-Ф «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», до настоящего времени объективно находятся под надзором разного качества, отмечает президент Национального платежного совета (НПС) Андрей Емелин. «До сих пор не определен орган надзора за операторами по приему платежей, действующими согласно закону № 103-ФЗ. Уровень взаимодействия иных финансовых организаций с Росфинмониторингом тоже традиционно серьезно отличается от того уровня, на котором находятся банки», — говорит президент НПС.
Микрофинансовые организации ведут специализированную деятельность по выдаче небольших займов, где риски по своей природе незначительны, считает Емелин. «Что касается оценки платежных систем как потенциальных источников легализационных угроз, то их деятельность теснейшим образом связана с банками, и используются в их деятельности именно банковские противолегализационные стандарты и процедуры, жестче которых сейчас просто не существует», — заверяет он.
Если говорить о банковском секторе, то тут всегда будет сосредоточен максимальный риск, потому что здесь ведутся расчеты, с которыми неразрывно связано отмывание, уверен Михаил Мамута. «Правом проводить расчеты в нашей стране обладают только банки и небанковские кредитные расчетные организации, в том числе и операторы электронных денег», — подчеркнул он.
Конечно, в любой сфере финансового рынка можно придумать схему, которая будет попадать под закон № 115-ФЗ, оговаривается Емелин. Но, по его словам, именно на выявление таких схем и должно быть направлено основное внимание регулятора в ближайшие годы. По мнению Мамуты, проблема полностью не будет решена до тех пор, пока существуют компании, которые де-факто ведут финансовую деятельность, но под контроль финансовых регуляторов не попадают. Например, обычные юридические лица тоже могут выдавать и принимать займы.
С 1 сентября закон о мегарегуляторе вступает в силу, и надзор над финансовыми организациями получает ЦБ. Впрочем, по мнению Андрея Емелина, это никак не отразится на выявлении теневых схем. «Предполагается, что централизация надзора должна повысить эффективность его осуществления, но речь идет об общем финансовом надзоре, а не о надзоре за исполнением 115-ФЗ», — разрушает надежды президент НПС.
Теневые операции — это отражение спроса нашей экономики, замечает заместитель генерального директора «Эксперт РА» Павел Самиев. «Мерами контроля это не исправить. Поэтому я не думаю, что мегарегулятор как-то принципиально удалит этот риск, просто будут создаваться новые механизмы, возможно, более дорогие и сложные, если будет спрос на это», — рисует неутешительную картину Самиев.
Юлия ТИТОВА,
По наблюдениям Росфинмониторинга, теневые схемы начали уходить из банковского сектора в иные сферы финансового рынка. Но это вовсе не означает, что их количество уменьшилось: просто нелегальный капитал уходит в те сферы, где меньше надзора и регулирования. Впрочем, никакое закручивание гаек не уничтожит теневые схемы до тех пор, пока на них будет спрос. На днях Росфинмониторинг подвел итоги своей деятельности. За 2012 год служба зафиксировала «динамичное перемещение» типичных теневых схем из банковского сектора в другие сферы финансового рынка и «активное использование небанковских финансовых услуг и инструментов для их реализации». По словам представителя пресс-службы организации, данные выводы были основаны на макроэкономическом исследовании. «У Росфинмониторинга нет претензий к конкретным хозяйствующим субъектам, — пояснили в ведомстве. — Поэтому мы воздержимся от подробностей, так как они могут быть неверно интерпретированы рынком и вызвать панику». Вообще, Росфинмониторинг, согласно отчету, провел в 2012 году немалую работу: пресек совместно с правоохранительными органами ряд масштабных незаконных финансовых схем, уделял повышенное внимание выявлению организаторов и операторов теневых банковских схем и устойчивых преступных групп, увеличил интенсивность взаимодействия со службами внутреннего контроля банков и пр. В прошлом году 95% сообщений об операциях с денежными средствами или другим имуществом предоставили Росфинмониторингу банки. «Это связано с эффективной и качественной работой именно банковского сектора по выявлению сомнительных финансовых операций», — говорится в отчете. По наблюдениям президента Ассоциации российских банков (АРБ) Гарегина Тосуняна, тенденция к перемещению теневых схем из банковского сектора действительно есть, и он нисколько не удивляется такому раскладу событий. «Причина тому — жесткий контроль за кредитными организациями как со стороны Центробанка, так и со стороны саморегулируемых органов, — поясняет Тосунян. — Но, как получается, закручивание гаек не лечит болезнь, а лишь заставляет ее переместиться в другой сегмент». По его словам, теневые схемы «довольно комфортно себя чувствуют» в малорегулируемом секторе МФО, платежных систем и непонятных контор, которые вообще не зарегистрированы как кредитные организации. Регламентация, считает глава АРБ, должна носить системный характер, а не быть направлена только против тех, кто работает и так достаточно прозрачно. В первую очередь увеличение объема теневых операций в небанковских структурах связано с расширением перечня тех организаций, которые попадают под контроль Росфинмониторинга, говорит президент НАУМИР Михаил Мамута. «То есть по факту микрофинансовые организации, кредитные кооперативы работают с начала двухтысячных годов, но в число организаций, отчитывающихся перед Росфинмониторингом в противодействии терроризму и отмыванию доходов, они попали только два года назад. Росфинмониторинг ранее не мог формально вести наблюдения в этих сегментах финансового рынка. Сейчас же это его подотчетные субъекты, и там что-то стало видно. Поэтому, как мне кажется, происходящее связано не с рокировками, а с повышением прозрачности в плане противодействия отмыванию доходов в тех секторах, которые раньше под такой контроль не попадали», — объясняет президент НАУМИР. Общеизвестно, что те сектора, которые входят в сферу исполнения закона № 115-Ф «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма», до настоящего времени объективно находятся под надзором разного качества, отмечает президент Национального платежного совета (НПС) Андрей Емелин. «До сих пор не определен орган надзора за операторами по приему платежей, действующими согласно закону № 103-ФЗ. Уровень взаимодействия иных финансовых организаций с Росфинмониторингом тоже традиционно серьезно отличается от того уровня, на котором находятся банки», — говорит президент НПС. Микрофинансовые организации ведут специализированную деятельность по выдаче небольших займов, где риски по своей природе незначительны, считает Емелин. «Что касается оценки платежных систем как потенциальных источников легализационных угроз, то их деятельность теснейшим образом связана с банками, и используются в их деятельности именно банковские противолегализационные стандарты и процедуры, жестче которых сейчас просто не существует», — заверяет он. Если говорить о банковском секторе, то тут всегда будет сосредоточен максимальный риск, потому что здесь ведутся расчеты, с которыми неразрывно связано отмывание, уверен Михаил Мамута. «Правом проводить расчеты в нашей стране обладают только банки и небанковские кредитные расчетные организации, в том числе и операторы электронных денег», — подчеркнул он. Конечно, в любой сфере финансового рынка можно придумать схему, которая будет попадать под закон № 115-ФЗ, оговаривается Емелин. Но, по его словам, именно на выявление таких схем и должно быть направлено основное внимание регулятора в ближайшие годы. По мнению Мамуты, проблема полностью не будет решена до тех пор, пока существуют компании, которые де-факто ведут финансовую деятельность, но под контроль финансовых регуляторов не попадают. Например, обычные юридические лица тоже могут выдавать и принимать займы. С 1 сентября закон о мегарегуляторе вступает в силу, и надзор над финансовыми организациями получает ЦБ. Впрочем, по мнению Андрея Емелина, это никак не отразится на выявлении теневых схем. «Предполагается, что централизация надзора должна повысить эффективность его осуществления, но речь идет об общем финансовом надзоре, а не о надзоре за исполнением 115-ФЗ», — разрушает надежды президент НПС. Теневые операции — это отражение спроса нашей экономики, замечает заместитель генерального директора «Эксперт РА» Павел Самиев. «Мерами контроля это не исправить. Поэтому я не думаю, что мегарегулятор как-то принципиально удалит этот риск, просто будут создаваться новые механизмы, возможно, более дорогие и сложные, если будет спрос на это», — рисует неутешительную картину Самиев. Юлия ТИТОВА,
