Глава АРБ Гарегин Тосунян об изменениях в ассоциации, объединении и главной боли банковского сектора, — в интервью Инне Лунёвой.
Смотрите телеформат «Частное мнение». Часть 2.
Часть 2
– Не напоминает ли вам происходящее сейчас, в 2017 году, 2002 год? Вы тогда возглавили АРБ. А смену руководства инициировали крупные банки?
– Совершенно другая ситуация. После дефолта 98-го года очень долго ассоциация в довольно сложном, прострационном состоянии находилась. И тогда я, с первого дня вице-президент, с 94-го года первый вице-президент… Мне все время поступали претензии, что ассоциация неактивна. И при этом не сильно-то банки свою активность выражали в рамках ассоциации. И когда на меня стали сыпаться от крупнейших банков вот эти претензии, как будто я за это в первую очередь несу ответственность, я сказал: «Коллеги, давайте так. Давайте назовитесь те, кто готов поставить вопрос о том, как надо строить работу». Мы обсуждали, говорили, что надо сделать. Я говорю: «Хорошо, давайте с этим придем к Сергею Ефимовичу, к Егорову. Давайте сформулируем: Сергей Ефимович, вот так, так и так».
– Он тогда возглавлял АРБ?
– Да. Он тогда возглавлял. И тогда поставили вопрос: Сергей Ефимович, вот как быть? Такие предложения есть. И он сказал: да, ребята, я поддерживаю, согласен.
– То есть он сам принял это решение, поддержал его?
– Он сам, безусловно. Это не было закулисно. И потом, это было на съезде, то есть через совет, потом на съезд, переизбран. И все последующие съезды Сергей Ефимович всегда был рядом со мной, до конца жизни.
– А что потеряла АРБ с уходом крупных банков, кроме членских взносов?
– Нет, конечно, одно дело, когда Ассоциация российских банков всегда представляла практически все банковское сообщество, весь крупняк. Другое дело, когда кто-то скажет: что, а где крупняк? Ну, крупняк ушел, решили, что они сами с усами. С другой стороны, по факту некоторые из них немножечко высокомерно к ассоциации относились. Хотя очень активно участвовали в работе. Это их неучастие в работе, конечно, во многом для ассоциации это потеря. Но, с другой стороны, их неучастие, если оно будет компенсировано участием более активным других... А тут уже от банков зависит. Я к тому, что любую нештатную встряску надо уметь воспринимать как еще один повод для того, чтобы посмотреть, перестроиться, измениться, как по формуле: «кто не меняется, тот мертвец».
– Тогда каким вы видите будущее АРБ? Что дальше будет? Вы говорили, что будете привлекать новых членов, из сегмента финтеха.
– Будем привлекать.
– Их много? Вы уже с ними говорили? Они вообще хотят вступать в ассоциацию?
– Посмотрим. Нет, это все в процессе обсуждения. Многие из них и так привлекаются. Почему у нас членов около 500, а банков 300 с чем-то? Потому что есть те, которые программные продукты разрабатывают. Есть те, которые работают для обеспечения финансового рынка. И в этом смысле у нас опыт работы с ними есть. Они в этом смысле от всех противоречий дистанцированы. Я думаю, что им, конечно, в ассоциации многим будет очень интересно. Конечно, им было бы интересней, если бы и крупняк тоже был бы. Но дело в том, что и крупняк, я думаю, в конце концов вернется!
– Вы говорили, что есть боль сейчас, последние два года. Боль, которую вам банки передают с рынка...
– Очень много.
– Что это за боль?
– Я на съезде не удержался, привел пример. Ну скажите, это нормально, когда банк приходит и говорит: Гарегин Ашотович, 30 декабря, 31-го, выходной, в 4 часа вечера приходят, приносят предписание о доначислении резервов до 2 января в соизмеримом с капиталом объеме. Потом 10 дней каникул. А тем более за год до этого у одного банка вот так после каникул отозвали лицензию, пока он ждал, что ему инвестор даст дополнительно. 18-го должен был состояться совет, который ему бы дал средства на резервы, а 14-го у него отозвали лицензию. Это позапрошлый год. И вот так в этом году тоже приходят и говорят: вот, 16 часов до начислений. Я задаю вопрос, на съезде я задавал: вот зачем это делается? Вы понимаете, мне когда это рассказывают... Примерно так же, как иногда некоторые клиенты банков звонят, приходят, рассказывают о том, как тот или иной банк по отношению к ним поступил. Я читаю эти письма – я болею, понимаете? Когда еще от руки написано, когда у людей и компьютера нет, чтобы напечатать. Понимаете, если вы живой человек, то вы должны попытаться войти в положение этого человека или этого банка. А за этим банком тоже сотни людей стоят. Понимаете, спрашивается, зачем, скажите, зачем мы друг друга доводим до такого состояния? Цель какая? Вы знаете, какие душещипательные разговоры у меня были с моими очень уважаемыми коллегами из ЦБ, когда я по телефону говорил: «Зачем вы это делаете? Объясните!»
– Что они говорят, почему?
– Они говорят (я такой, интегральный ответ дам): «На самом деле это не так, вы не знаете, вот там есть на самом деле такие обстоятельства…» Я говорю: «Послушайте, при чем обстоятельства, вот я вам конкретный пример. Люди дозвониться не могут». «Хорошо, мы их примем, разберемся». И, действительно, принимают. И в большинстве случаев разбирались и снимали вопросы.
– Если появится параллельная структура, о ней уже высказано много предположений, что банки хотят организовать, на базе чего...
– Да на здоровье.
– Вы будете сотрудничать?
– Конечно! Безусловно. Во всех других сферах тоже есть множество представителей. Это разные подходы, разные люди, разные принципы, разный состав участников.
– А как вы сейчас, конкуренты с Ассоциацией региональных банков России?
– Я не считаю это конкуренцией. Я считаю, что каждый из нас выполняет очень значимую свою функцию. И мы с ними очень многие вещи совместно проводим, участвуем. Мы очень много лет уважительно друг к другу относимся. И это нормально, это культура поведения. Надо уважать тех, кто делает полезное дело.
– А если бы стоял вопрос об объединении, допустим, двух ассоциаций, вы бы пошли на это?
– Вы понимаете, этот вопрос уже много раз ставился. Есть простейшие организационные вопросы. Есть бренд – АРБ. Брендом АРБ сейчас должны пожертвовать участники ассоциации – чего ради? Готова ли вторая сторона? А они тоже говорят: чего ради? Один такой вопрос. С другой стороны, те, кто были инициаторами объединения, не имели цель объединить. Обычно над этой схваткой кто-то есть, кто говорит: а давайте мы объединим. И под этим соусом, естественно, будет нечто, будет ни та, и ни другая ассоциация. А будет нечто объединенное... И, понимаете, будет единый рупор, под чью дуду?.. Основные мотивы в этой плоскости лежат. Понимаете, объединение, оно немножечко от лукавого. Это не с целью объединить рынок. Вот когда сами участники рынка сказали бы, предложили бы объединение – это совсем другое. Сегодня от участников рынка, я имею в виду массовых участников, такого рода предложений я не слышал.
– Если заглянуть на год вперед, июль 2018 года – что будет?
– Лето, лето будет. Июль, может, лето будет более нормальным, чем то, которое сейчас. От града, мороза, и в то же время, может, немножечко отдохнуть дадут в июле месяце. А то это очень уж зашкаливающее лето.
– Я желаю, чтобы вам и в этом году летом все-таки удалось отдохнуть, потому что впереди август. Спасибо вам за откровенный разговор.
– Спасибо вам, потому что вы настраиваете на откровенный разговор. Вы слышите, вы слушаете. И ваши глаза говорят, что вы не только слышите, но и чувствуете то, что вам говорят. Я надеюсь, вы понимаете, что я не играл. Я вам на самом деле честно, настолько, насколько умею, формулировал ответы на ваши опросы. Это тоже для меня очень много значит, когда ты понимаешь, что человек слышит тебя и чувствует. Спасибо.
– Это было частное мнение Гарегина Тосуняна. Я желаю вам всего доброго, и увидимся!