Ларс Кристенсен: «В России нам везет» - «Интервью»

Датский Saxo Bank был одним из первых банков, начавших использовать Интернет для работы с клиентами. Сейчас кредитная организация дает возможность торговать валютой, акциями и другими финансовыми инструментами в режиме онлайн через свою уникальную торговую платформу. Полтора года назад Saxo Bank открыл офис в России. О том, какие новые технологии для банков сейчас разрабатываются, какой банковский продукт будет самым популярным в будущем и что о российских кредитных организациях говорят в Европе, в интервью порталу Банки.ру рассказал основатель Saxo Bank Ларс КРИСТЕНСЕН. Первую часть интервью, посвященную ситуации на Кипре, можно почитать здесь. — Saxo Bank был основан 20 лет назад. Как за это время изменился банковский бизнес? — Конечно, за эти годы многое изменилось. Мы начинали в то время, когда технологии не были на таком высоком уровне, все операции совершались по телефону. Через некоторое время мы поняли, что новые возможности появляются в Интернете. Нам повезло, что мы заметили это довольно рано — раньше, чем многие другие. Мы начали создаваться свой первый веб-сайт примерно в 1995 году. Это был ранний старт по сравнению с остальными. Сначала у нас на сайте был только один продукт. Мы запустили свой собственный веб-телефон в 1998 году, когда еще никто этого не делал. С тех пор это превратилось в стандарт для банковских сайтов. И это кардинально изменило бизнес. Если раньше заниматься трейдингом могли только очень состоятельные люди, то сейчас торговать могут даже мелкие инвесторы. — Какие интересные технологии сейчас разрабатываются в банковской сфере и как они будут применяться? — Сначала речь шла о том, чтобы внедрить новые технологии и сделать торговлю удобнее, затем — о том, чтобы снизить цену. Сейчас главная задача — сделать сервисы более полезными, добавить им дополнительной ценности. Они должны давать как можно больше возможностей для клиента. Если мы говорим о трейдинге, то такой «добавочной стоимостью» может быть возможность видеть, как торгуют другие игроки, а также услуги по риск-менеджменту, помощь в составлении стратегии и так далее. Другой важный тренд, который я сейчас наблюдаю, — это желание банков теснее интегрировать социальные сети в финансовое обслуживание. Если мы посмотрим на самые высокотехнологичные компании, то их можно разделить на два типа. Первые — это компании, которые помогают искать информацию, как, например, Google. А вторые — это компании, позволяющие пользователям производить информацию, как Facebook. Facebook или Youtube — это как пустая коробка, которую можно заполнить чем угодно. Банкам нужно использовать преимущества, которые дают социальные сети. Клиентам удобнее встречаться на площадке, где они могут внести свой вклад, удобнее пользоваться сервисами, интегрированными в соцмедиа. Другая сторона этого процесса — нужно следить за качеством контента, чтобы площадка не засорялась мусором. — Во что на практике выльется внедрение этих технологий? Как через 10 лет для клиентов будет выглядеть общение с банками? — Билл Гейтс всегда говорит, что мы переоцениваем то, что случится через два года, и недооцениваем то, что случится через десять лет. Поэтому очень сложно угадать, как все будет выглядеть даже через пять лет, не то что через десять. Но я думаю, что банки будут развиваться с учетом новых впечатляющих технологий — нанотехнологий и других. Если мы посмотрим в прошлое, то сначала банковские операции проводились на компьютере с большим экраном, потом появились мобильные телефоны, сейчас есть специальные «таблетки» — планшетные компьютеры. Возможно, спустя пять лет у нас появится Интернет прямо в одежде, которую мы носим. Люди будут превращаться в персонажей, которые всегда онлайн. То есть совершать банковские операции и торговать на бирже можно будет в любой момент, где бы они ни находились, в любой форме, которая им нравится. Главное направление, в котором мы будем двигаться, — люди будут все больше и больше интегрированы во Всемирную сеть и становиться ближе к рынку и к другим участникам рынка. Произойдет ли это через 20 лет или раньше — я не знаю. Еще раз повторю: сложно предсказывать, каким будет будущее и как сбудутся прогнозы. Один из изобретателей Интернета в своей книге утверждает, что примерно к 2027 году компьютеры станут такими же умными, как и люди, а к 2038 году компьютеры станут умнее людей. Посмотрим, что произойдет. Возможно, это будет невероятно хорошо, а возможно, очень страшно и уродливо… — Существует теория, что интернет-гиганты, такие как Facebook и Google, в скором будущем создадут свои собственные банки. И эти новые суперориентированные в социальные медиа кредитные организации убьют классические банки. Вы в это верите? — Вообще-то, это очень похоже на то, что мы делаем. Наша бизнес-модель очень отличается от бизнес-модели классических банков. Финансовый кризис оказался для нас очень выгодным, потому что он снижает доверие к традиционным банкам. Если говорить о том, создаст ли Google свой банк, то я думаю, что это очень вероятно. Потому что у них потрясающая система дистрибуции. Google вообще может создать все что угодно и добиться успехов в новой области. Но дело в том, что старые добрые банки не так-то просто убить. Банковский бизнес — это очень дорого и сложно. Несколько подростков, сидя в гараже родителей, вряд ли придумают что-то такое, что лишит бизнеса Citigroup. Вы видите, что, несмотря на все проблемы, которые сейчас есть в банковском секторе, у банков миллионы клиентов, а правительство платит за спасение попавших в беду банков. При этом сами классические банки пытаются двигаться вперед и внедрять новые технологии. Но из-за их структуры это происходит довольно долго и сложно. Для таких банков потребуется много лет, чтобы перейти на модель Saxo Bank. Но сделать это придется. Впрочем, времени у классических банков еще достаточно. Ситуация отличается от, например, книжного рынка, когда Amazon придумал, как продавать книги в обход традиционных магазинов. Обычные банки — это то, к чему привыкли люди. Есть и другие ограничения. Потребителю из Германии требуется большое количество усилий, чтобы перейти в банк другой страны. Пока это так, у банков есть время на адаптацию своих сервисов. Некоторые из них предпочитают не изобретать продукты самостоятельно, а покупать уже готовые платформы. Например, нашей инфраструктурой пользуются Citigroup, Barclays, Bank of China. Финансовый кризис оказался для нас очень выгодным, потому что он снижает доверие к традиционным банкам. — А какой банковский продукт, по-вашему, будет самым востребованным в будущем? — У банкиров есть продукт, который хотят абсолютно все, — деньги и возможность зарабатывать деньги. Кто-то хочет стиральную машинку, кто-то — роллс-ройс, но всем для этого нужны деньги. Популярные продукты будущего будут отличаться в разных банках. В инвестиционных банках будет один вид продуктов, в трейдинговых — другой, в потребительских — третий. Но в итоге клиентам всех банков нужно одно — больше денег завтра, чем есть сегодня. Вопрос будет в том, какие способы доставки денег для клиентов придумают банки. Самые удобные продукты и станут самыми популярными. Я думаю, что фокус будет сделан на то, чтобы сделать банковские продукты более понятными и прозрачными для клиентов. Сейчас у людей есть сберегательный счет в одном банке, счет для текущих трат — в другом, кредит — в третьем. В будущем это должно слиться в один сервис в Интернете, который будет давать доступ сразу ко всем счетам. Конечно, банкам это будет не очень удобно. Но те, кто даст людям возможность сразу видеть всю свою финансовую ситуацию, и станут победителями. — Основа вашего бизнеса — это инновации. Насколько, по вашему мнению, инновационен российский банковский сектор? — Мне сложно говорить обо всех банках в России. У нас есть здесь несколько партнеров. Очевидно, что некоторые банкиры рассуждают так же, как и мы. — А насколько вообще российские банки известны в Европе? Есть ли какие-то игроки, за которыми наблюдают и которых обсуждают? — Понимаете, я не классический банкир. Возможно, классические банкиры и разговаривают о российских банках, но в моей среде это не обсуждают. — Ваш ответ показывает, что интересных миру банков в России нет… — Я так не думаю. Я просто вращаюсь в другой среде. Я не могу сейчас ничего рассказать, например, про банки в Италии. Наверное, дело не в российских банках, а во мне. — Я слышала, что вы дружите с российским бизнесменом Олегом Тиньковым. Это правда? Есть ли у вас другие друзья среди русских банкиров? — Лучше всего я знаком с Олегом, потому что у нас есть совместная велосипедная команда. На следующей неделе у нас как раз запланирован ланч в Швейцарии. Он очень умный и веселый парень. Я очень рад, что у него здесь хорошо идут дела. Я знаю лично немногих российских банкиров, но мы с ними не так близки, как с Олегом. — Насколько российские банкиры вхожи в мировое банковское сообщество? — Банкиры выглядят очень серьезными, но на самом деле они тоже любят веселиться. Не могу сказать за всех российских банкиров, но мы с Олегом точно (смеется). — У Saxo Bank есть отделения в разных странах. Насколько ведение бизнеса в России и в Европе различается? — Я бы не сказал, что есть какие-то различия. Во всех странах мы предлагаем примерно одно и то же — трейдинговую платформу. Вопрос в том, чтобы найти в каждой стране людей, которым нужен сервис такого типа. В России нам везет. — Я задаю этот вопрос, потому что многие бизнесмены в России жалуются на сложности, с которыми они сталкиваются. В рейтинге по условиям ведения бизнеса Россия находится за пределами первый сотни стран. — Пока мы работаем в России только полтора года. И этот один из самых успешных офисов в мире. — Очень небольшой процент россиян играет на рынке ценных бумаг, в отличие, скажем от США. Как вы считаете, почему так сложилось и каков потенциал для развития россиян в этой области? — Просто сейчас Россия находится на таком этапе развития. У Европы было 100 лет для того, чтобы научиться пользоваться рынком ценных бумаг. По очевидным причинам у русских