На сколько санаций хватит денег у ЦБ? Почему санировать банки выгоднее для клиентов и не убьет ли это конкуренцию в банковском секторе?
— Действительно ли у регулятора хватит средств на финансовое оздоровление еще 20 банков?
— Средства у Центрального банка неограниченны. Поэтому самый главный фактор всех этих санаций — в том, что любой банк, если такая потребность возникнет, не должен бояться обратиться в ЦБ с просьбой оказать содействие. Если вы чувствуете недомогание — обращайтесь к врачу, не ходите к знахарю и не пытайтесь заниматься самолечением. Потому что потом, когда придется вами заниматься, будет поздно. И Центральный банк, в свою очередь, не должен доводить ситуацию до того, когда банку «поможет» лишь патологоанатом.
— Но ведь Фонд консолидации банковского сектора (ФКБС) не бездонный.
— Фонд не бездонный, зато Центральный банк бездонный. Другое дело, что эмиссия, конечно же, отражается на инфляции. Но лучше спасать банк, чем множить банкротов среди его клиентов. Поэтому правильнее идти по пути спасения и выявления проблем на ранней стадии с минимальными затратами.
Нужно спасать сам институт, так как он публичный, имеет государственную лицензию. Банк должен внушать людям максимальное доверие и максимальную уверенность. Государство не должно экономить на «полицейских». Если государство выдало лицензию полицейскому, оно должно нести за него ответственность. Регулятор должен обеспечивать сохранность системы и нести ответственность за ее стабильность в полном смысле слова. Гордиться количеством вылеченных банков, а не лишенных лицензии. А вот с физическими лицами, нанесшими урон системе, бороться жестко и неотвратимо. В том числе с теми, кто, надзирая, не замечал, что государственную лицензию кто-то использует не по назначению.
— По вашему мнению, новый механизм санации достаточно экономичен?
— Конечно. Если взять интегральные потери, то банкротство юридических и физических лиц в конечном итоге обходится государству очень и очень дорого. Потом государство тратит гораздо больше денег на выплаты вкладов и соответствующих компенсаций.
— Когда санируемые банки станут прибыльными и будет ли к ним доверие со стороны клиентов?
— Доверие со стороны клиентов определяется тем, что банки уже взяты под санацию. Пусть проводятся какие угодно санкционные действия в отношении собственников или менеджеров, но это не должно касаться клиентов банка. Можно на 75% или 100% забрать долю у инвестора. Можно менеджмент оставить наполовину или вообще не оставить. Главное — чтобы банк функционировал. И, как я понимаю, именно такую модель собирается реализовывать регулятор в данном случае.
Так происходит в подавляющем большинстве случаев у западных банков. Там банки сливаются, поглощаются, но клиенту нет до этого дела. Он не задумывается о том, отнимут ли у него деньги, не будет ли он стоять в очередях.
— Почему санация лучше, чем банкротство?
— Вот если ваш сосед занял у вас денег, вам что лучше: чтобы он помер или чтобы попал в больницу, где бы его лечили, и он в принципе выполнял все юридические обязательства? В случае смерти вы получите свои деньги назад, только если его наследник согласится взять на себя его обязательства.
Когда банк лишается лицензии — он умер! Когда приходит временная администрация и начинает работать с его активами, то вы как юридическое лицо будете в третьей очереди кредиторов. У нас и в первой очереди редко когда прямо всем 100% выплачивают. В третьей — тем более.
— Если у банков не получилось санировать другие банки, где гарантия, что с этим справится ЦБ?
— Ну, вы сравнили. Эти санаторы санировали банки, надеясь получить соответствующие ресурсы, и, в общем-то, у них не получилось, поскольку они надорвались. Центральный банк — это эмиссионная машина, его ресурсы бесконечны! Для него все эти проблемы — капля в море.
— Не превратятся ли подобные санации в постоянное вливание средств в санируемые банки?
— Если ничего больше не делать, а только сидеть и санировать, то такое можно было бы предположить. Но Центральный банк было бы несправедливо в этом обвинить, потому что кроме санаций он занимается усилением надзора, контролем за деятельностью банка и еще массой вещей. Его работа не сводится только к тому, что он ходит и раздает деньги санируемым банкам.
— Вы выступаете за конкуренцию в банковской отрасли. Но можно ли говорить о конкуренции, когда ЦБ становится собственником санируемых банков?
— ЦБ не становится собственником санируемого банка с тем, чтобы потом всю жизнь владеть этим банком. Он всего-навсего проводит временную национализацию для того, чтобы не было негатива и паники у клиентов. Такого рода временное участие Центробанка идет на пользу.
ЦБ не будет рассматривать санируемые банки как банки, которые должны стать конкурентами другим, нормально работающим кредитным организациям. Потому что, как только они начнут нормально работать, их будут приватизировать. И тогда они вновь начнут конкурировать с другими банками на свободном поле.
А не так, что они начнут нормально работать, а ЦБ скажет: «Ой, как здорово, теперь у меня будет 125 банков, и я буду им преференции раздавать». В данном случае об этом можно говорить применительно к Сбербанку. Он уже сто лет является «дочкой ЦБ», и мы уже многократно обсуждали этот вопрос. Ведь государство не может быть участником рынка и одновременно контролировать этот рынок. Потому что если ты, с одной стороны, участник в виде своей «дочки», а с другой — регулятор, который определяет правила игры, то есть все основания заподозрить тебя в явном или неявном субъективизме.
А вот банки, которые санированы, «дочками» не становятся. Можно привести такой пример: вы выходите на улицу, видите там ребенка, который болеет, у которого какие-то проблемы. Ваши желание и человеческая ответственность — привести его домой, вылечить, помыть, обуть. Но вы не станете оставлять всех детей, которых вы где-то подкормили, у себя дома.
И вы правы: «Извини, но у меня свои дети есть. Дальше сам». Когда вы видите второго ребенка, то делаете то же самое. Это такая функция — отвечать за то, чтобы бездомных и больных детей в округе не было. Так вы будете отвечать за здоровье тех, за кого вы в ответе не только перед законом, но и перед Богом.
Беседовала Наталья СТРЕЛЬЦОВА,
