Алексей Саватюгин
президент некоммерческого партнерства «Национальный платежный совет»
В чем несовершенство закона об НПС, могут ли уйти с рынка российские частные платежные системы и какова наиболее оптимальная организационная форма будущей национальной системы платежных карт, в интервью порталу Банки.ру рассказал президент некоммерческого партнерства «Национальный платежный совет» (НП «НПС») Алексей САВАТЮГИН.
— На днях в закон о национальной платежной системе были предложены очередные поправки, которые могут принципиально смягчить требование к Visa и MasterCard по обеспечительному взносу, отсрочить его или даже вовсе отменить. Законопроект внесен в правительство и должен быть принят Госдумой в течение ближайших двух недель сразу в трех чтениях. Как вы относитесь к такому повороту событий вокруг работы международных платежных систем в России?
— К моему глубокому сожалению, все это — свидетельство большого несовершенства нашей законодательной системы. Наше законотворчество, мягко говоря, далеко от идеала. Поправки в закон об НПС, вводящие фактически запретительные нормы для Visa и MasterCard, были подписаны президентом в начале мая (5 мая. — Прим. ред.). Не прошло и месяца — вносятся кардинальные изменения. И тоже с подачи президента, в тот же закон, только что им подписанный. Вот что произошло за май? Как должны себя чувствовать депутаты, которые вносили этот законопроект, правительство, которое его одобрило, ЦБ, Совет Федерации, администрация президента? О чем они думали месяц назад? Всем же было понятно, что условия по обеспечительному взносу невыполнимы для международных платежных систем. Также было понятно, что МПС сделают все, чтобы остаться в России. Никто не хочет терять такой хороший, растущий и привлекательный рынок. Было понятно, что и наши регуляторы не заинтересованы в том, чтобы МПС ушли из России. Заменить их сейчас нечем. Я ни на минуту не сомневался, что и Visa, и MasterCard никуда не уйдут. Тогда вопрос: зачем надо было принимать тот закон? Просто чтобы торговаться?
— Может быть, это был намеренный аврал, чтобы мы начали создавать свою платежную систему как можно быстрее?
— В том, что нам надо развивать отечественную платежную систему, ограничить свою зависимость от глобальных игроков, сомнений нет. Но на это потребуется не неделя и не месяц. А для того, чтобы эта система могла реально конкурировать с глобальными игроками, — не один год. Это очень большая, дорогая и долговременная работа. Поэтому все равно непонятно, зачем надо было принимать заведомо неисполнимые законы. И кто в конечном счете потерял лицо? В итоге получается, что Visa и MasterCard пролоббировали свою жизнь в России на самом высшем уровне.
— Согласно последним поправкам в закон об НПС, рычаг, контролирующий деятельность международных платежных систем, остается у России. Правительство по согласованию с ЦБ вправе устанавливать особенности уплаты обеспечительного взноса, а также штрафы для МПС. Можно ли это воспринимать так: мы подождем, пока создадим свою национальную платежную систему, а потом при любом случае будем использовать этот рычаг?
— С одной стороны, это правильно, когда законом дается право регулятору устанавливать своей властью какие-то нормативы. Сейчас ЦБ может по своему желанию менять банковские нормативы в зависимости от изменения ситуации на рынке, состояния макроэкономики, объема кредитования и так далее. Каждый раз вносить поправки в закон об изменении норматива достаточности Н6 на одного заемщика — это плохо. Потому что иногда принимать решения надо оперативно.
Наверное, правильно дать Центробанку право так же оперативно реагировать на поведение платежных систем. Предполагается, что в Центробанке работают разумные люди, которые заинтересованы в стабильности проведения платежей и не подвержены политическим влияниям. Иными словами, будут разумно пользоваться своей властью. Дай-то бог. Но на законодательном уровне необходимо тщательно прописать, в каких случаях регулятор может этим правом пользоваться, в каких объемах и в каких размерах. Иначе деятельность платежных систем будет нестабильна. Когда ты знаешь, что в любой момент регулятор может изменить твою жизнь до неузнаваемости, в том числе вплоть до запретительных мер, — ты просто не сможешь вести бизнес в России.
— То есть вы считаете, что закон недоработан?
— Я считаю, что закон еще в конце апреля был составлен в спешке, без учета экспертного мнения. Прошел Петербургский экономический форум. После него — засекреченное совещание у президента. И уже снова готовность принять закон в трех чтениях. Опять спешка. Потому что надо успеть это сделать в весеннюю сессию, пока депутаты не разъехались на каникулы. Я всегда с большим опасением отношусь к законам, которые принимаются сразу в трех чтениях.
— Как реагируют на эту ситуацию российские платежные системы?
— В законе есть отсылка, согласно которой национально значимые системы не будут облагаться многими обязательствами. Однако мы не знаем, кто из них будет признан национально значимой. В законе об НПС есть уточнение о том, что у национально значимых платежных систем должны быть в бенефициарах российские резиденты. Кроме того, необходимо соответствовать требованиям к технологиям и стандартам, которые устанавливает ЦБ. Но ЦБ еще ничего не установил. Требования только разрабатываются, и это непростая работа. Скорее всего, национально значимыми будут признаны все наши системы. Это было бы самое простое для ЦБ — взять и подогнать все действующие наши системы под критерий «национально значимых».
— А не может случиться так, что сейчас идея создания НПС в краткосрочной перспективе вообще отпадет?
— Сейчас вряд ли. Представляете, мы в марте заявили, а в июне отказались? Это будет такая потеря лица для принимающих решение людей. И огромная бюрократическая машина уже заворочалась. Депутаты пишут закон. В ЦБ постоянно заседают рабочие группы. Постоянно встречаются Минфин, ЦБ, правительство, администрация президента.
Во-первых, есть политическая потребность в национальной системе платежных карт. И понятно, что это связано с кризисными явлениями, которые были краткосрочными. Во-вторых, экономически это тоже верная идея. Как я уже говорил, надо развивать отечественные технологии, отечественные платежные системы. Но только делать это продуманно, взвешенно.
— Какой вы видите наиболее оптимальную организационную форму НПС?
— В законе прописано, что НСПК будет акционерным обществом со 100% собственности Банка России на начальном этапе. В дальнейшем какая-то доля может быть продана. Я считаю, что организационно-правовая форма не так важна. Какая разница, АО это или ООО? Другое дело, что я вообще не очень понимаю организационно-правовую форму «акционерное общество со стопроцентным участием государства». Акционерное общество предполагает, что в его основе — коммерческое предприятие, которое нацелено на извлечение прибыли. Сама форма АО предполагает наличие большого количества акционеров-инвесторов, покупающих акции, чтобы вкладывать деньги в капитал компании, которой они доверяют. Но если в АО один собственник, причем этот собственник — государство, вся логика акционерного капитала разрушается, так как вопросы прибыли отходят на второй план. Главной задачей такой организации будет обеспечение стабильности платежной системы, системы переводов, расчетов, платежей внутри страны. И государство будет на начальном этапе вкачивать туда деньги, а не извлекать дивиденды. Я понимаю, что спорить об этом бесполезно. Поэтому я, кстати, был одним из немногих либеральных чиновников в свое время, который поддерживал создание госкорпораций. Госкорпорация — замечательная форма, когда государство за свои деньги создает компанию, цель которой не извлечение прибыли, а обеспечение каких-то функций. Внешэкономбанк, АСВ, Фонд содействия ЖКХ. Логичнее было бы сделать и НПС госкорпорацией с возможностью дальнейшего акционирования.
— Как вы думаете, на базе какой платежной системы наиболее оптимально было бы выстраивать НПС? Если убрать политический фактор и объективно оценивать только инфраструктуру.
— Не знаю. Если бы это был очень простой вопрос, думаю, уже нашелся бы ответ. Мне кажется, неправильно выделять какую-то одну систему и выстраивать всю инфраструктуру на ней. Но строить с нуля, как правило, дороже и нет объективной необходимости. Задача должна ставиться четко и профессионально: первое — выбрать поставщика технологического решения, поскольку в основе любой платежной системы лежит прежде всего конкретный продукт конкретного производителя информационных технологий. Любая платежная система — это комплексная услуга, использующая различные решения. Специалисты платежной отрасли хорошо знают поставщиков этого сегмента рынка IT, на решениях которых работают как отечественные, так и иностранные платежные системы. И второе — выработать бизнес-модель, включающую правила предоставления услуг, взаимодействия участников платежной системы, правила объединения уже существующей большой платежной инфраструктуры страны и правила взаиморасчетов по локальным и международным платежам.
— Если НПС будет создана, останется ли какой-то смысл существовать другим российским платежным системам?
— Да, вы правы. Тут могут быть проблемы.
— Вплоть до ухода с рынка?
— Когда на рынок выходит государство, все частные игроки в России должны всерьез задуматься о своем будущем. Это правило распространяется на все рынки. Когда государство только намекнуло, что может создать российское рейтинговое агентство, сразу стало понятно, что частным рейтинговым агентствам пора думать о применении своих возможностей и талантов в других сферах. Что касается наших платежных систем, они и сейчас переживают не самое лучшее время. Выход государственного игрока с большими административными возможностями — большой шок для них, как минимум до тех пор, пока не озвучены виды платежных услуг, которые фактически будут обслуживаться исключительно оператором НСПК.
— А насколько это правильно, если у населения не будет альтернативы?
— Абсолютно неправильно.
— Как думаете, какой должен срок пройти до того момента, когда у граждан России появится карточка НПС?
— Те, кто говорит о таких коротких сроках создания НПС, как полгода, — очень большие оптимисты.
— Как смотрится со стороны, когда после любой мало-мальской угрозы с Запада Россия стремится создать национальный аналог? Сначала платежную систему, потом — рейтинговое агентство…
— Странно смотрится. С одной стороны, нет ничего плохого, если ты сам все можешь. Умеешь и ракеты в космос запускать, и машины делать хорошие, дороги умеешь сам строить хорошие, детей лечить и воспитывать, и платежи проводить. Счастье той стране, которая все умеет. Но мы живем все-таки в ХХI веке, и со времен Давида Рикардо (1772—1823, выдающийся английский экономист, классик политической экономии. — Прим. ред.) говорим о глобализации и интернационализации. И, конечно, когда есть международные технологии, которые явно опережают наши отечественные, не пользоваться ими как-то странно. Если мы, конечно, не хотим превратиться в Северную Корею и жить по идеям «чучхе». А Россия слишком большая страна, чтобы превращаться в Северную Корею. Понятно, что Россия не уйдет ни от «большой двойки» глобальных платежных систем, ни от «большой тройки» глобальных рейтинговых агентств, ни от «большой четверки» международных аудиторов, ни от системы SWIFT, ни от системы GPS.
С другой стороны, если наша НПС будет конкурировать с международными, то почему нет? Я первый захочу такую карточку получить.
— Вы в начале года говорили о возможном объединении НП «Национальный платежный совет» и ассоциации «Национальный платежный совет». Сейчас этот вопрос уже не стоит?
— Да, говорил. И считаю, что это было бы правильно. А в свете последних событий — тем более.
— Какие-то шаги на этом пути предпринимаются?
— У нас велись переговоры с Visa и MasterCard. Но ситуация в начале года кардинально отличается от нынешней. Поэтому я бы подождал, пока уважаемые коллеги из глобальных платежных систем определят свое место в России и заодно поймут, помогла ли им ассоциация, в которую они сейчас входят, или нет.
— Какие изменения ожидаются в Национальном платежном совете?
— Сейчас будет меняться структура НПС, появятся новые специалисты. Деятельность совета, касающаяся создания национальной платежной системы, становится более публичной.
— Как вам удается совмещать деятельность главы Национального платежного совета, Национальной ассоциации участников микрофинансового рынка и Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств? Не создает ли это конфликт интересов?
— Никакого конфликта, на мой взгляд, нет. Потому что эти ассоциации не конкуренты друг другу — коллекторы, микрофинансисты и платежники.
— А времени на все хватает?
— Дело в том, что во всех этих организациях есть исполнительные органы. На функции президента возложены вопросы общения с регуляторами, с госорганами, с законодательной властью, со свободной прессой. То есть это больше представительские функции. И как раз от того, что я представляю три организации, получается хороший синергетический эффект. Решение принимают все равно одни и те же ведомства: ЦБ, Минфин, Министерство экономического развития, администрация президента, аппарат правительства, финансовый и бюджетный комитеты Госдумы, Совет Федерации. А одним и тем же людям проще знать ограниченное количество представителей организаций. Сразу же за один раз можно решить много вопросов.
— Как изменилась ваша жизнь, когда вы были чиновником и после того, как вы оставили госслужбу?
— Опыт чиновника был для меня весьма полезен. Я ни капли не жалею, что был чиновником. Но жизнь чиновника очень специфична. Она не для каждого. Я знаю, что очень многие молодые и не очень молодые люди мечтают стать чиновниками. Далеко не всем я бы это советовал. Да, это стабильная и неплохая зарплата. Но это постоянные ограничения и самоограничения. Ты не распоряжаешься своим временем. Ты не распоряжаешься самим собой. Ты часто вынужден выполнять решения и указания, с которыми не согласен. Покинув госслужбу, я понял, что впервые за 40 с лишним лет своей жизни не имею ни одного начальника. Я смог сам распоряжаться своим рабочим временем, своим графиком. И времени стало гораздо больше. Я столько прочитал, много поездил и посмотрел. Пока мне нравится быть свободным человеком.
Беседовала Юлия ТИТОВА,
