Юлия Цепляева
главный экономист по России и СНГ BNP Paribas
В российской экономике преобладают крупные предприятия, а роль государства зашкаливает. Это порождает чудовищный бюрократический аппарат, необъективное принятие решений, высокий уровень коррупции. Структурные реформы в экономике должны быть достаточно широкими, и начинать их проводить необходимо как можно скорее, потому что это процесс не одного года.
Такое мнение в интервью порталу Банки.ру высказала главный экономист по России и СНГ BNP Paribas Юлия ЦЕПЛЯЕВА.
— Сейчас многие экономисты спорят о том, в каком состоянии находится российская экономика
. Одни считают, что уже наступила рецессия, другие — что экономика стагнирует. Каково ваше мнение? — Я считаю, что экономика России вошла в состояние стагнации. Сейчас мы наблюдаем ситуацию неустойчивого равновесия, и если не будут приняты какие-то меры по стимулированию экономики, то мы можем скатиться в рецессию. Этот сценарий представляется мне маловероятным, к счастью. Если сравнивать Россию с другими странами БРИК, где также наметились проблемы с экономическим ростом, то наша ситуация радикально отличается. В Китае возникла проблема от чрезмерного стимулирования и переинвестирования. Российская же проблема — существенное недоинвестирование и низкий приток иностранных инвестиций.
— Какие структурные преобразования нам необходимы?
— Та модель экономики, которая обеспечивала нам высокие темпы роста в предыдущее десятилетие, исчерпала себя. Нам недостаточно для беззаботной жизни просто высоких цен на нефть. Нужен их постоянный рост в размере 20% в год. Понятно, что в глобальном контексте это невозможно. Из этого следует, что нам нужны структурные реформы, а не косметический ремонт, которым занимаются власти.
— Что вы имеете в виду под реформами структурного характера? Избавление от нефтяной зависимости?
— Сейчас в экономике преобладают крупные предприятия, высокая концентрация мешает развитию конкуренции, и роль государства зашкаливает, что является главной группой проблем. Большая роль государства порождает чудовищный бюрократический аппарат, необъективное принятие решений, высокий уровень коррупции. Структурные реформы должны быть достаточно широкими, и начинать их проводить необходимо как можно скорее, потому что это процесс не одного года. Смена экономической модели роста выходит на повестку дня. Если же говорить о мерах в краткосрочной перспективе, то для достижения временного ускорения экономического роста ЦБ и правительство могут воспользоваться методами стимулирования за счет монетарной и бюджетной политик. Но ускорение роста в 2013—2014 годах не может стать самоцелью, надо добиваться устойчивости роста на долгие годы.
— Какого курса сейчас желательно придерживаться Центробанку?
— Есть явные показания для снижения ставки Центральным банком и впрыскивания новой ликвидности на рынок. Но есть проблемы более важные, чем проблема ставок ЦБ, на мой взгляд. Мне кажется, что государство должно наконец выполнить свое собственное решение и перестать поддерживать неэффективность естественных монополий ускоренным ростом тарифов. Если бы не повышались тарифы, инфляция
могла бы составить 4%. Давление спроса на инфляцию падает, что создает почву для ее замедления. Скорого эффекта ждать не стоит, но цель по инфляции в 3—4% в течение следующих пяти лет вполне достижима.
— Какими способами сейчас можно привлечь дополнительный иностранный капитал и вернуть ушедший?
— Вернуть некоторую часть ушедшего капитала уже удалось. Чиновников обязали вернуть свои средства на счетах зарубежных банков в Россию, в результате чего мы увидели рост депозитов в ВТБ 24. Что касается привлечения долгосрочных иностранных инвестиций, то прежде всего должны быть решены структурные проблемы. Иностранные инвестиции
не приходят в желаемом объеме по нескольким причинам. Во-первых, инвесторов не пускают в определенные сектора, признанные стратегическими. Кроме того, у нас в стране все еще есть проблемы с правами собственности, не самый лучший инвестиционный климат, одним словом. В конкуренции с другими странами с переходной экономикой за деньги инвесторов Россия стабильно проигрывает.
— Каковы на сегодня основные риски банковского сектора?
— Наша банковская система изначально не считалась сильной. Поэтому ее устойчивость к рискам ниже, чем подсказывают западные стандарты. Проблема заключается в том, что банковский надзор не до конца справляется с выявлением проблемных случаев. А банковская система часто недооценивает риски, особенно в сегменте розничного беззалогового кредитования. Меня пугает, что среди заемщиков есть обладатели пяти и более кредитов, и доля таких заемщиков растет. Эта практика вызывает все большее беспокойство со стороны Центрального банка. Помимо проблем в розничном сегменте, у большинства кредитных организаций очень маленькое число корпоративных клиентов, составляющих основу бизнеса (узкая клиентская база). Узкая клиентская база — это дополнительный риск кредитному портфелю. Причина кроется в структуре экономики, улучшений добиться трудно.
Кроме того, многим банкам сейчас не хватает капитала. Рост капитала просто не успевает за ускоренным ростом активов и кредитных портфелей. Многим банкам необходима докапитализация, которую можно провести как за счет выпуска акций, так и за счет субординированных облигаций.
— Есть мнение, будто во время кризиса устойчивость банков с госучастием такая же, как и у остальных крупных кредитных организаций. Согласны ли вы с таким мнением?
— То, что населениесклонно доверять больше банкам с госучастием, — это очень рациональное поведение, имеющее исторические основания. Если посмотреть на верхнюю часть рейтинга наших банков, то мы увидим там только банки с госучастием. Опыт показывает, что у государства есть ресурсы поддержать банковскую систему, особенно госбанки, в кризисные моменты. Это дает очевидные преимущества в «тощие годы».
— Каких дальнейших изменений вы ожидаете вследствие смены руководства ЦБ?
— Смена руководства Центробанка и последующие перемены в кадровом составе — естественный и ожидаемый процесс. В перспективе можно ожидать расширения совета директоров. Поживем — увидим.
— Каких изменений стоит ожидать в европейской экономике?
— Европейская экономика начала постепенно восстанавливаться. Статистические данные за второй квартал свидетельствуют об экономическом росте. Однако не стоит ожидать резкого скачка вверх. Это будет вялотекущий процесс восстановления, тем не менее мы считаем, что самое плохое позади. К сожалению, постепенное улучшение состояния европейской экономики не окажет влияния на российскую экономику в ближайшие месяцы. То, что происходит у нас, связано с конъюнктурой на энергоносители. Цены на нефть вряд ли вырастут еще больше. Я не думаю, что мы увидим какие-то глобальные изменения по нефтяным котировкам благодаря улучшению европейской статистики.
— Лет десять назад всем казалось, что именно страны БРИКС встанут в авангарде мировой экономики, но этого не произошло. Сегодня же экономисты говорят о возможном кризисе в Индии и Бразилии. Почему группе так и не удалось пробиться?
— Мне кажется, что та модель, на которой был основан чудовищный экономический рост большинства стран группы, исчерпала себя. Так, Индию раньше стимулировала перекочевывающая из провинции в города практически бесплатная рабочая сила. Уровень оплаты труда со временем стал не таким низким. В странах БРИКС был бурный экономический рост за счет низкой базы. Проблемы в развивающихся странах могут нарастать, в России также нет надежд на новый экономический бум, когда лодка идет в другом направлении.
— Угрожает ли нам сланцевая революция?
— Сланцевая революция рано или поздно наступит, что для России неблагоприятно. Эволюция позволяет открывать новые возможности добычи природных энергоресурсов. Пока добыча сланцевого газа слишком токсична, и ее не могут осуществлять в густонаселенных местах. Но технологии рано или поздно разовьются, и этот фактор будет устранен. Ко всему прочему, США могут отменить закон, запрещающий экспорт нефти. Тогда мы увидим очень много интересного, начнется давление цен на нефть. Боюсь, что мы сможем наблюдать эти эффекты уже в 2016 году.
— Что, по вашим ожиданиям, будет с курсом?
— По моим ожиданиям, стоимость евро упадет относительно доллара. Причиной этого могут быть неспокойные выборы в Германии и сокращение объемов программы количественного смягчения в США. Мы считаем, что к концу года курс евро составит 1,28—1,26 доллара. Рубль просел не так сильно, если сравнить его с другими валютами развивающихся стран. Скажем, курс индийской рупии снизился на 20%, бразильского реала — более чем на 20%, а рубля же — на 8%. Российскую валюту поддерживают фундаментальные факторы. Впереди нас ждут несколько тяжелых месяцев с сильной волатильностью рубля. Да и политика ЦБ добавит слабости рублю, и мы не можем исключить, что к концу года курс составит 34—35 рублей за доллар. Но в первом квартале 2014 года ожидается укрепление до 32—31 рубля за доллар.
Беседовала Юлия ТИТОВА,
Юлия Цепляева главный экономист по России и СНГ BNP Paribas В российской экономике преобладают крупные предприятия, а роль государства зашкаливает. Это порождает чудовищный бюрократический аппарат, необъективное принятие решений, высокий уровень коррупции. Структурные реформы в экономике должны быть достаточно широкими, и начинать их проводить необходимо как можно скорее, потому что это процесс не одного года. Такое мнение в интервью порталу Банки.ру высказала главный экономист по России и СНГ BNP Paribas Юлия ЦЕПЛЯЕВА. — Сейчас многие экономисты спорят о том, в каком состоянии находится российская экономика . Одни считают, что уже наступила рецессия, другие — что экономика стагнирует. Каково ваше мнение? — Я считаю, что экономика России вошла в состояние стагнации. Сейчас мы наблюдаем ситуацию неустойчивого равновесия, и если не будут приняты какие-то меры по стимулированию экономики, то мы можем скатиться в рецессию. Этот сценарий представляется мне маловероятным, к счастью. Если сравнивать Россию с другими странами БРИК, где также наметились проблемы с экономическим ростом, то наша ситуация радикально отличается. В Китае возникла проблема от чрезмерного стимулирования и переинвестирования. Российская же проблема — существенное недоинвестирование и низкий приток иностранных инвестиций. — Какие структурные преобразования нам необходимы? — Та модель экономики, которая обеспечивала нам высокие темпы роста в предыдущее десятилетие, исчерпала себя. Нам недостаточно для беззаботной жизни просто высоких цен на нефть. Нужен их постоянный рост в размере 20% в год. Понятно, что в глобальном контексте это невозможно. Из этого следует, что нам нужны структурные реформы, а не косметический ремонт, которым занимаются власти. — Что вы имеете в виду под реформами структурного характера? Избавление от нефтяной зависимости? — Сейчас в экономике преобладают крупные предприятия, высокая концентрация мешает развитию конкуренции, и роль государства зашкаливает, что является главной группой проблем. Большая роль государства порождает чудовищный бюрократический аппарат, необъективное принятие решений, высокий уровень коррупции. Структурные реформы должны быть достаточно широкими, и начинать их проводить необходимо как можно скорее, потому что это процесс не одного года. Смена экономической модели роста выходит на повестку дня. Если же говорить о мерах в краткосрочной перспективе, то для достижения временного ускорения экономического роста ЦБ и правительство могут воспользоваться методами стимулирования за счет монетарной и бюджетной политик. Но ускорение роста в 2013—2014 годах не может стать самоцелью, надо добиваться устойчивости роста на долгие годы. — Какого курса сейчас желательно придерживаться Центробанку? — Есть явные показания для снижения ставки Центральным банком и впрыскивания новой ликвидности на рынок. Но есть проблемы более важные, чем проблема ставок ЦБ, на мой взгляд. Мне кажется, что государство должно наконец выполнить свое собственное решение и перестать поддерживать неэффективность естественных монополий ускоренным ростом тарифов. Если бы не повышались тарифы, инфляция могла бы составить 4%. Давление спроса на инфляцию падает, что создает почву для ее замедления. Скорого эффекта ждать не стоит, но цель по инфляции в 3—4% в течение следующих пяти лет вполне достижима. — Какими способами сейчас можно привлечь дополнительный иностранный капитал и вернуть ушедший? — Вернуть некоторую часть ушедшего капитала уже удалось. Чиновников обязали вернуть свои средства на счетах зарубежных банков в Россию, в результате чего мы увидели рост депозитов в ВТБ 24. Что касается привлечения долгосрочных иностранных инвестиций, то прежде всего должны быть решены структурные проблемы. Иностранные инвестиции не приходят в желаемом объеме по нескольким причинам. Во-первых, инвесторов не пускают в определенные сектора, признанные стратегическими. Кроме того, у нас в стране все еще есть проблемы с правами собственности, не самый лучший инвестиционный климат, одним словом. В конкуренции с другими странами с переходной экономикой за деньги инвесторов Россия стабильно проигрывает. — Каковы на сегодня основные риски банковского сектора? — Наша банковская система изначально не считалась сильной. Поэтому ее устойчивость к рискам ниже, чем подсказывают западные стандарты. Проблема заключается в том, что банковский надзор не до конца справляется с выявлением проблемных случаев. А банковская система часто недооценивает риски, особенно в сегменте розничного беззалогового кредитования. Меня пугает, что среди заемщиков есть обладатели пяти и более кредитов, и доля таких заемщиков растет. Эта практика вызывает все большее беспокойство со стороны Центрального банка. Помимо проблем в розничном сегменте, у большинства кредитных организаций очень маленькое число корпоративных клиентов, составляющих основу бизнеса (узкая клиентская база). Узкая клиентская база — это дополнительный риск кредитному портфелю. Причина кроется в структуре экономики, улучшений добиться трудно. Кроме того, многим банкам сейчас не хватает капитала. Рост капитала просто не успевает за ускоренным ростом активов и кредитных портфелей. Многим банкам необходима докапитализация, которую можно провести как за счет выпуска акций, так и за счет субординированных облигаций. — Есть мнение, будто во время кризиса устойчивость банков с госучастием такая же, как и у остальных крупных кредитных организаций. Согласны ли вы с таким мнением? — То, что населениесклонно доверять больше банкам с госучастием, — это очень рациональное поведение, имеющее исторические основания. Если посмотреть на верхнюю часть рейтинга наших банков, то мы увидим там только банки с госучастием. Опыт показывает, что у государства есть ресурсы поддержать банковскую систему, особенно госбанки, в кризисные моменты. Это дает очевидные преимущества в «тощие годы». — Каких дальнейших изменений вы ожидаете вследствие смены руководства ЦБ? — Смена руководства Центробанка и последующие перемены в кадровом составе — естественный и ожидаемый процесс. В перспективе можно ожидать расширения совета директоров. Поживем — увидим. — Каких изменений стоит ожидать в европейской экономике? — Европейская экономика начала постепенно восстанавливаться. Статистические данные за второй квартал свидетельствуют об экономическом росте. Однако не стоит ожидать резкого скачка вверх. Это будет вялотекущий процесс восстановления, тем не менее мы считаем, что самое плохое позади. К сожалению, постепенное улучшение состояния европейской экономики не окажет влияния на российскую экономику в ближайшие месяцы. То, что происходит у нас, связано с конъюнктурой на энергоносители. Цены на нефть вряд ли вырастут еще больше. Я не думаю, что мы увидим какие-то глобальные изменения по нефтяным котировкам благодаря улучшению европейской статистики. — Лет десять назад всем казалось, что именно страны БРИКС встанут в авангарде мировой экономики, но этого не произошло. Сегодня же экономисты говорят о возможном кризисе в Индии и Бразилии. Почему группе так и не удалось пробиться? — Мне кажется, что та модель, на которой был основан чудовищный экономический рост большинства стран группы, исчерпала себя. Так, Индию раньше стимулировала перекочевывающая из провинции в города практически бесплатная рабочая сила. Уровень оплаты труда со временем стал не таким низким. В странах БРИКС был бурный экономический рост за счет низкой базы. Проблемы в развивающихся странах могут нарастать, в России также нет надежд на новый экономический бум, когда лодка идет в другом направлении. — Угрожает ли нам сланцевая революция? — Сланцевая революция рано или поздно наступит, что для России неблагоприятно. Эволюция позволяет открывать новые возможности добычи природных энергоресурсов. Пока добыча сланцевого газа слишком токсична, и ее не могут осуществлять в густонаселенных местах. Но технологии рано или поздно разовьются, и этот фактор будет устранен. Ко всему прочему, США могут отменить закон, запрещающий экспорт нефти. Тогда мы увидим очень много интересного, начнется давление цен на нефть. Боюсь, что мы сможем наблюдать эти эффекты уже в 2016 году. — Что, по вашим ожиданиям, будет с курсом? — По моим ожиданиям, стоимость евро упадет относительно доллара. Причиной этого могут быть неспокойные выборы в Германии и сокращение объемов программы количественного смягчения в США. Мы считаем, что к концу года курс евро составит 1,28—1,26 доллара. Рубль просел не так сильно, если сравнить его с другими валютами развивающихся стран. Скажем, курс индийской рупии снизился на 20%, бразильского реала — более чем на 20%, а рубля же — на 8%. Российскую валюту поддерживают фундаментальные факторы. Впереди нас ждут несколько тяжелых месяцев с сильной волатильностью рубля. Да и политика ЦБ добавит слабости рублю, и мы не можем исключить, что к концу года курс составит 34—35 рублей за доллар. Но в первом квартале 2014 года ожидается укрепление до 32—31 рубля за доллар. Беседовала Юлия ТИТОВА,
