Российские банки только за одну неделю февраля погасили треть своей совокупной задолженности перед Банком России. Но это никак не отразилось на показателях банковской системы. Почему так произошло и можно ли говорить о том, что российские банки, в отличие от некоторых наших спортсменов, теперь могут обойтись без допинга?
Минус триллион…
На своем первом в 2016 году заседании 29 января совет директоров Банк России хотя и сохранил ключевую ставку без изменений на уровне 11%, однако пригрозил ужесточением денежно-кредитной политики в случае усиления инфляционных рисков. Как оказалось, регулятор вовсе не собирался дожидаться следующего заседания, намеченного на 18 марта. Он исполнил свою угрозу уже в самом начале февраля.
ЦБ резко и практически до минимальных отметок сократил свои лимиты по основным инструментам предоставления банкам рублевой ликвидности — операциям аукционного РЕПО и одномесячным кредитным аукционам под залог нерыночного обеспечения. В результате если к 1 февраля совокупная задолженность банковского сектора по всем инструментам ЦБ превышала 3 трлн рублей, то в течение следующей недели кредитные организации были вынуждены вернуть регулятору из этой суммы более 1 трлн рублей. В том числе долг по основному инструменту ЦБ — аукционному РЕПО — уменьшился до исторически рекордных отметок в 100 млрд рублей.
Бюджет во спасение
Однако, как ни странно, «разовое» изъятие из банковской системы более чем триллиона рублей никак не отразилось на основных индикаторах межбанковского рынка и уровне ликвидности. Возврат банками долгов российскому регулятору не только не сопровождался повышенным спросом на ликвидность, но даже, наоборот, кажется, остался совершенно незамеченным для основных игроков. В частности, индикативные ставки межбанковского рынка не только не выросли, но периодически оказывались даже ниже уровня ключевой ставки Банка России (11% годовых) либо едва превышали ее.
Существенное сокращение предложения рублевой ликвидности по каналам ЦБ без видимого ущерба для банковской системы и ставок межбанковского рынка стало возможным благодаря притоку бюджетной ликвидности в рамках активного расходования средств из антикризисных фондов. Так, согласно данным Банка России, чистый приток рублевой ликвидности в банковскую систему по бюджетному каналу с начала 2016 года составил уже порядка 1,4 трлн рублей (для сравнения: чистый приток за аналогичный период в начале 2015 года составил лишь 370,8 млрд рублей). Одновременно с начала февраля 2016 года совокупная задолженность банковского сектора по всем инструментам ЦБ сократилась на сопоставимую сумму — 1,34 трлн рублей.
В результате сложившейся ситуации чистая ликвидная позиция банков с ЦБ (разница между совокупными остатками кредитных организаций на корреспондентских счетах и депозитах в Банке России и совокупной задолженностью банков по инструментам ЦБ) в феврале 2016 года вышла в плюс — впервые с глубоко докризисного февраля 2012 года. Иными словами, первый раз за последние четыре года на счетах у банков в ЦБ оказалось больше денег, чем они должны регулятору.
Не все так хорошо
Тем не менее радужная ситуация с ликвидностью и сокращение зависимости от фондирования в ЦБ отмечаются далеко не у всех участников банковского рынка. О таком предположении можно судить как по различным индикаторам межбанковского рынка, так и по балансовым показателям конкретных игроков.
Хотя в период резкого сокращения лимитов по инструментам Банка России основные ставки рынка МБК находились практически на уровне или даже ниже ключевой ставки ЦБ (11%), однако ряд игроков все же были вынуждены бороться за оставшуюся ликвидность на аукционах ЦБ по более высокой стоимости. В частности, на аукционах прямого РЕПО ЦБ в конце января — начале февраля средневзвешенные ставки поднимались до уровня 11,9—12% годовых. Кроме того, в период резкого сокращения лимитов ЦБ на аукционах РЕПО отдельные банки активно использовали альтернативные и более дорогие инструменты регулятора, стоимость которых составляет 12% годовых, — главным образом операции РЕПО с фиксированной ставкой и операции «валютный своп». Таким образом, не все игроки, получающие бюджетную ликвидность, желают ею делиться на межбанковском рынке с теми, до кого она не доходит. В итоге при общем снижении зависимости банковского сектора от кредитов ЦБ спрос отдельных игроков на фондирование у регулятора растет.
Крупнейшие должники ЦБ
Согласно балансовым данным на 1 февраля 2016 года (как раз накануне резкого урезания объемов рублевой ликвидности от ЦБ), крупнейшими рублевыми должниками Банка России по абсолютному объему являлись основные госбанки — ВТБ и Сбербанк, на которых в совокупности приходилось почти 63% всей рублевой задолженности банковского сектора перед ЦБ. Почти одинаковые объемы задолженности находились на балансах еще двух госбанков — РСХБ и Газпромбанка, в общей сложности их долг занимал порядка 8,8% в структуре задолженности всего сектора перед регулятором. Между двумя парами госбанков «вклинился» частный институт — банк «ФК Открытие» (который, к слову, является крупнейшим валютным заемщиком ЦБ). На банк «ФК Открытие» приходилось еще порядка 7,3% общей рублевой задолженности сектора перед ЦБ.
Именно госбанки, как нетрудно догадаться, выступают ключевыми бенефициарами поступающей в систему бюджетной ликвидности из антикризисных фондов. Эти средства, оседая на счетах государственных игроков, позволяют безболезненно сокращать на сопоставимые объемы задолженность перед регулятором. Кроме того, доля рублевых средств, привлеченных у ЦБ, также не должна вызывать особого беспокойства. Лишь у ВТБ эта доля от нетто-активов чуть выше 10%, а у остальных вышеназванных госбанков не превышает 5%, что, по сути, свидетельствует об отсутствии какой-либо зависимости от фондирования в ЦБ. У банка «ФК Открытие» доля привлеченных рублевых МБК в нетто-активах также весьма умеренная — чуть более 7%. Похожая ситуация наблюдается и у другого участника банковской группы «Открытие» — банка «ХМБ Открытие». Доля рублевых кредитов ЦБ в его активах не превышает 6%, хотя финансовый институт входит в число крупнейших заемщиков регулятора, замыкая топ-10.
Исключением среди госбанков стал МСП Банк — дочерняя организация испытывающего серьезные трудности Внешэкономбанка. Так, на 1 февраля 2016 года МСП Банк входил в топ-10 крупнейших (соседствуя с совсем небольшими банками) заемщиков по доле рублевых кредитов ЦБ от нетто-активов: данный показатель превышал у МСП Банка четверть активов, хотя в общей структуре задолженности всего сектора объем кредитов фининститута составлял лишь примерно 1,3%.
Должники «второго эшелона»
Вслед за перечисленными крупнейшими рублевыми заемщиками ЦБ, представленными преимущественно госбанками, расположился ряд крупных частных игроков. В данной группе особого упоминания заслуживает Совкомбанк. Объем его рублевой задолженности перед ЦБ на 1 февраля 2016 года составлял чуть менее 100 млрд рублей, что едва превышает 3% в общей структуре задолженности банковского сектора, однако эквивалентно почти 20% от собственных нетто-активов банка. Не менее активно фининститут привлекал ликвидность и на протяжении прошлых периодов. В частности, за последние месяцы банк регулярно входил в топ-5 крупнейших заемщиков у ЦБ по объему внутримесячных оборотов привлекаемых средств, уступая по данному показателю лишь крупнейшим госбанкам и все тому же «ФК Открытию». Примечательно также, что на 1 февраля 2016 года лидером по доле привлеченных рублевых кредитов ЦБ от нетто-активов (показатель превышает 60%) стал Современный Коммерческий Ипотечный Банк (СКИБ) — «дочка» Совкомбанка.
В числе других крупнейших частных заемщиков Банка России по абсолютному объему задолженности на 1 февраля 2016 года стоит также отметить такие кредитные организации, как Промсвязьбанк, «Русский Стандарт», Банк БФА, Бинбанк и «Санкт-Петербург». Все эти банки входили в топ-15 по объему привлеченных рублевых кредитов от ЦБ на 1 февраля. Тем не менее почти у всех перечисленных банков доля привлеченных от ЦБ рублевых кредитов от нетто-активов относительно низкая и составляет порядка 2,9—6,3%.
Исключением здесь является санкт-петербургский Банк БФА, у которого объем привлеченных от ЦБ средств на 1 февраля составлял 27,9% от объема нетто-активов. Выделяется Банк БФА и активным привлечением ликвидности от ЦБ внутри месяца. Так, только в январе он замкнул топ-5 крупнейших банков по обороту привлеченных за месяц кредитов от ЦБ (почти весь объем привлечен в рублях). Аналогичная ситуация наблюдалась все последние месяцы. По объему ежемесячно привлекаемых средств от ЦБ Банк БФА соседствует в топ-5 с уже упомянутым Совкомбанком и банком «Русский Стандарт». Последний, хоть и имел на 1 февраля совсем небольшую долю привлеченных МБК от ЦБ (6,3% от собственных нетто-активов), однако регулярно входил в топ-5 или топ-10 банков по внутримесячному обороту привлекаемой ликвидности от Банка России.
Для кого ЦБ главный спонсор
Примечателен и такой показатель, как отношение внутримесячного оборота привлекаемой у ЦБ ликвидности к размеру нетто-активов банков. На первых строчках данного рейтинга находятся совсем небольшие банки, у которых внутримесячный оборот превышает объем активов в два раза и более.
Однако среди тех, кто привлекает от ЦБ ликвидность в объеме, превышающем собственные активы более чем в полтора раза, уже есть и весьма крупные игроки. Среди таких банков в январе можно было отметить все тот же Банк БФА и РосинтерБанк, нетто-активы которых лишь немногим не дотягивали до отметки в 100 млрд рублей. Ровно в полтора раза январский оборот привлеченной ликвидности от ЦБ превысил собственные активы у банка «Национальный Стандарт», находящегося не так далеко от границы топ-100 крупнейших кредитных организаций страны. Стоит отметить и два таких крупных розничных банка, как «Русский Стандарт» и «Восточный», у которых оборот по привлеченным кредитам от ЦБ в январе превышал 70% от собственных нетто-активов.
Кризис гонит деньги в банки
Таким образом, на рынке складывается парадоксальная ситуация: чем хуже обстановка на внешних рынках, в экономике и бюджете РФ, тем больше ликвидности от этого из антикризисных фондов может пройти через госбанки и крупнейших игроков. В свою очередь, Банк России вынужден реагировать на такую ситуацию соответствующим сокращением объема ликвидности, предоставляемой банкам по своим каналам.
Тем не менее ряд достаточно крупных и важных для функционирования всей системы игроков по-прежнему остаются весьма зависимыми от фондирования в ЦБ. Поэтому даже несмотря на то, что крупнейшие по объему заемщики — госбанки — обладают возможностью безболезненно сократить свою задолженность перед российским регулятором, очевидно, что ЦБ пока не готов полностью и на длительный период «перекрыть» свои каналы предоставления рублевой ликвидности для всех банков.
Весьма немаловажным остается и тот факт, что, «подсадив» в тяжелый период банки на свою «иглу» ликвидности, ЦБ таким образом впервые за длительные время стал ключевым маркетмейкером денежного рынка, получив возможность оказывать своими инструментами реальное воздействие на процентные ставки в системе. Вряд ли регулятор готов отказаться от этой роли.
Сабина ХАСАНОВА,
