В России снова заговорили о создании банка «плохих» долгов. Соответствующее предложение содержится в проекте правительственного плана по обеспечению устойчивого развития экономики и социальной стабильности в 2015 году. Портал Банки.ру решил выяснить, нужно ли создавать такой банк сейчас и поможет ли он российским кредитным организациям.
Зачем он нужен
Идея создания банка «плохих» долгов была озвучена на недавнем Гайдаровском форуме в Москве. О необходимости такого банка заявила член правления, первый вице-президент Газпромбанка Екатерина Трофимова. «Учитывая ту динамику, которая существует на рынке, я уверена, что просто рекапитализацией банковской системы на этот раз не обойдется. Необходимо поднять вопрос создания банка «плохих» активов. Чем быстрее мы создадим этот механизм, тем меньше будет ущерб», – сказала Трофимова.
Заместитель министра финансов Алексей Моисеев довольно скептически отнесся к этому предложению. «Я против этой идеи», – прокомментировал замминистра журналистам в кулуарах форума.
Предполагается, что в банк «плохих» долгов будет переведены проблемные активы банков. По словам директора направления «Рейтинги финансовых институтов» Standard & Poor's Натальи Яловской, механизм создания банка «плохих» долгов работает следующим образом. Государство выделяет определенные средства на выкуп у проблемных банков их проблемных портфелей со значительным дисконтом. Например, в Ирландии во время недавнего банковского кризиса банки в целом передали в агентство по работе с плохими активами проблемных долгов на 70 млрд фунтов, дисконт составил 58% от номинального объема кредитов, напоминает Яловская.
Далее государство предоставляет определенные средства на докапитализацию проблемных банков. «Таким образом, банки, избавившись от значительной части проблемных кредитов, могут продолжать свою деятельность по обслуживанию и кредитованию экономики и населения», – рассуждает эксперт. В то же время, отмечает она, важно понимать, что работа над проблемными кредитами, выведенными из банковских портфелей, должна продолжаться значительное время: «Само по себе перемещение кредита из проблемного банка в государственное агентство не делает кредит качественным и не улучшает сложную экономическую среду».
Директор по региональным рейтингам и инфраструктурным проектам RusRating Антон Табах считает, что создать подобный банк можно в течение нескольких месяцев, а «если прижмет» – управиться за несколько дней, но потом в несколько заходов править законодательство и тасовать руководство. Процедура организации такого банка, по мнению Табаха, сугубо технический вопрос – его можно создать, по сути, на базе любого госбанка или банка, принадлежащего Внешэкономбанку или Агентству по страхованию вкладов.
Однако в каком виде конкретно может быть создан подобный банк, непонятно. В Минфине и Банке России тему пока не комментируют.
Проблема избавления проблемных активов у российских банков стоит достаточно остро. По данным «Секвойя Кредит Консолидейшн», в 2014 году темпы роста просроченной задолженности побили все рекорды. Так, в 2011–2012 годах рост просрочки был минимальным – 3,1%, в 2012–2013 годах просрочка росла на 7,5%. Но уже в 2013–2014 годах просроченная задолженность выросла на 54,4%. «За последние пять лет темпы роста просрочки увеличились в 18 раз», – отмечают в «Секвойя Кредит Консолидейшн». Локо-Банк оценивает объем «плохих» долгов российских банков в РФ примерно в 30–40 млрд долларов. В RusRating оценивают реально «плохие» долги в 1–1,5 трлн рублей.
Банк для коррупции?
Проблема стоит остро, в том числе и у крупнейших игроков. Глава ВТБ Андрей Костин сообщил СМИ, что объем просроченных кредитов в портфеле банка и стоимость риска могут вырасти в 2015 году на 20–25%. Костин заявил, что ожидает в 2015 году роста просроченных кредитов.
Эксперты, опрошенные Банки.ру, указывают на необходимость снятия с банков проблемных активов. Начальник управления развития розничного бизнеса Абсолют Банка Антон Павлов указывает, что создание такого банка – стандартный путь в случае возникновения большого объема просроченной задолженности, который применялся в ряде европейских стран.
Главный экономист Альфа-Банка Наталия Орлова полагает, что создание банка «плохих» долгов оправданно, но при условии, когда финансовый сектор почти национализирован, и необходимо отделить «плохие» долги от «хороших».
«Идея создания банка «плохих» долгов звучит актуально в сегодняшних условиях, так как наши базовые ожидания предполагают, что в ближайшие год-два ситуация с проблемными кредитами в банковском секторе будет сложной и расходы банков на создание резервов по проблемным кредитам будут увеличиваться», – говорит директор направления «Рейтинги финансовых институтов» Standard & Poor's Наталья Яловская.
Председатель совета директоров МДМ Банка Олег Вьюгин считает, что для банковской системы механизм снятия проблемных активов был бы полезен.
Однако создание банка в той форме, которая сейчас обсуждается, может стать, по мнению большинства опрошенных экспертов, провальной идеей из-за значительного госфинансирования, а также возможностей для коррупции.
«Проблема в том, что банк может стать черной дырой. Дело в том, что в российских банках сейчас большое разнообразие разрозненных активов», – говорит Вьюгин. Он напоминает, что в 2008–2009 годах российским правительством также обсуждалась идея создания подобного банка. Однако она не была поддержана Центральным банком. Кроме того, на совещании в правительстве тогда было высказано предположение, что подобный банк может стать источником коррупции. По мнению Олега Вьюгина, сегодня этот риск также сохраняется.
Директор Института стратегического анализа ФБК Игорь Николаев сообщил Банки.ру, что он в курсе предложения по созданию банка «плохих» долгов. «Но, по моим сведениям, в конечном итоге от этой меры собираются отказаться», – сказал Николаев. Он солидарен с Олегом Вьюгиным в том, что актуальность создания такого банка под вопросом. «На мой взгляд, если подобные меры работают в других экономиках более-менее институционально, то не значит, что они у нас сработают. Наша экономика институционально не развита, неопределенность экономической ситуации у нас более высокая. Кроме того, все это отягощено негативными политическими факторами и тем, что цены на нефть очевидно быстро не отскочат. В такой ситуации создавать что-то подобное – только повысить неопределенность экономической ситуации», – говорит Николаев. По его мнению, надо также учитывать непрозрачность принимаемых решений – кто и какие долги на каких условиях может переводить в этот банк.
Заместитель председателя правления Локо-Банка Андрей Люшин считает, что замена банку «плохих» долгов фактически уже существует – в лице АСВ. «Зачем создавать его дубликат, не совсем понятно. У крупных банков и госбанков и так все достаточно хорошо, много «плохих» долгов есть у небольших банков, им и предполагается дать дополнительную помощь», – отмечает Люшин. Он указывает, что в РФ есть много частных мелких игроков, которые «с удовольствием подгонят свои долги под критерии «плохих».
Заместитель директора аналитического департамента компании «Альпари» Дарья Желаннова также считает, что банк «плохих» долгов на сегодняшний день России не нужен. «Для нормального устойчивого функционирования банковской системы необходимо, помимо всего прочего, чтобы банки реализовывали свою политику ответственно, учитывая риски, соблюдая законы РФ и предписания ЦБ», – комментирует Желаннова. По ее мнению, если это не происходит и в финансовой организации начинаются проблемы с долгами, то банк должен будет пройти соответствующие процедуры – санации или банкротства.
По мнению Олега Вьюгина, для банков сейчас есть три пути решения проблем с активами – пополнение капитала, создание резервов на «плохие» долги и, если банк входит в какую-то финансово-промышленную группу, есть возможность за счет внутренних ресурсов эти активы перевести на другую компанию группы, которая будет более профессионально ими заниматься.
«Если есть возможность реструктурировать долги – надо их реструктурировать. Если необходимо, не вижу непреодолимой невозможности включения банка в процедуру банкротства. Это вполне рыночный институт», – заключает Игорь Николаев из ФБК.
Анна БРЫТКОВА,
