«Неужели и впрямь кто-то думает, что у России нет друзей в НАТО?» - «Финансы»

Черногория получила приглашение вступить в НАТО. Несмотря на негативное отношение Москвы к новому расширению альянса, первому за последние семь лет, черногорское руководство рассчитывает сохранить с Россией дружественные отношения. О том, как оно собирается это делать, премьер республики МИЛО ДЖУКАНОВИЧ рассказал корреспонденту «Новости Банков» на Балканах ГЕННАДИЮ СЫСОЕВУ. Это было первое интервью, которое господин Джуканович дал какому-либо СМИ после получения приглашения в НАТО.

— Приглашение в НАТО Черногория объявила своей стратегической целью. И вот оно получено. Что дальше? Когда вы ожидаете полноправного членства в альянсе?

— Приглашение — огромный успех для Черногории, признание реформ, которые мы проводим. Это еще и важный шаг к укреплению региональной, европейской и мировой безопасности. Ускорит оно и путь Черногории в ЕС. На днях мы ожидаем получения официального документа и запуска переговоров о вступлении в НАТО. После подписания протокола начнется период его ратификации в государствах-членах. Все это время, вплоть до полноправного членства, Черногория будет участвовать в деятельности альянса в качестве наблюдателя без права голоса.

— А как будет определяться сама Черногория? Оппозиция требует проведения референдума, настаивая, что столь важное решение должен принимать народ.

— Черногорская конституция не требует проведения референдума о членстве в НАТО — это прерогатива парламента. Кстати, это вообще принятая в альянсе практика. На протяжении почти 70 лет его существования лишь в трех странах проводился референдум. В Венгрии этого требует конституция. Словения провела референдум и по НАТО, и по ЕС.

А Испания, что любопытно, организовала референдум, уже будучи членом альянса: тамошние социалисты критиковали правительство за вступление и обещали после прихода к власти провести референдум и выйти из НАТО. Однако быстро осознали преимущества пребывания в альянсе, организовали референдум, подтвердив тем самым свое членство.

В Черногории же очередные выборы парламента станут реальной проверкой отношения населения к членству в альянсе. Если на них победят партии, которые выступают против НАТО, решение в парламенте не пройдет. И наоборот.

— И все-таки каковы сегодня настроения среди черногорцев по поводу НАТО?

— Результаты всех опросов показывают последовательный рост поддержки членства в НАТО. Двое из трех граждан республики убеждены, что она станет членом альянса. Причем эта убежденность стабильна, она проявляется уже длительное время. Только с марта по ноябрь этого года число граждан, которые бы на референдуме голосовали за членство Черногории в НАТО, согласно одному из последних опросов, выросло на треть, на 55 тыс. Одновременно число тех, кто голосовал бы против НАТО, уменьшилось на 82 тыс. В марте членство в альянсе поддерживали 165 тыс. граждан Черногории, в августе их уже было 190 тыс., а в ноябре — более 220 тыс.

— Удалось ли властям Черногории в ходе кампании за вступление в альянс ответить на ключевой вопрос: зачем республике членство в НАТО?

— Рост поддержки свидетельствует о том, что удалось. Точнее, что мы близки к этому. В пользу вступления говорят многие аргументы, убедительных возражений почти нет. Если не считать эмоций или традиции, на чем делается акцент и среди части нашего населения, и вне Черногории. Между тем эмоции в политике не самый лучший союзник, а традиция должна давать более убедительные аргументы, чем в случае с Черногорией и Балканами. Здесь же речь идет о будущем, а не о прошлом. Для такой небольшой балканской страны, как Черногория, практически окруженной членами альянса, нет более логичного выбора. Кроме того, это наиболее эффективный и рациональный способ обеспечить безопасность. Да и опыт всех стран-членов показывает резкий прилив инвестиций после вступления. Для черногорской экономики это принципиально важный фактор. Поскольку мы страна туризма, стабильность для нас имеет особое значение. Не следует упускать из вида также региональный и глобальный аспекты членства Черногории в НАТО, что наши граждане осознают все яснее.

— Но стремление Черногории вступить в НАТО вызвало крайне негативную реакцию России. Как быть с этим?

— Об этой нашей цели в Москве отлично знали практически с первого дня независимости Черногории. Как, впрочем, и мы знали и знаем, что Россия имеет принципиальные возражения против расширения НАТО. Если бы процесс вступления Черногории начался несколько лет назад, убежден, не было бы сегодняшней реакции Москвы. К сожалению, произошло ухудшение отношений между Россией и альянсом, РФ и ЕС. И это очень отчетливо преломляется сегодня через черногорско-российские отношения. Но я верю, что не потребуется много времени, чтобы наши отношения вернулись в нормальное русло.

Можно вспомнить, что Россия не была в восторге и от стремления Черногории стать независимой от Сербии в начале 2000-х годов. Однако Москва принципиально подошла к этому вопросу, выразив готовность признать демократически выраженную волю народа. Так в итоге и произошло. Мы помним позитивную роль России в этом процессе. Помним и то, что она одной из первых признала восстановление черногорской независимости в 2006 году. Не вижу серьезных причин, чтобы так не было и на сей раз.

— Но ваши слова о роли России в недавних протестах в Подгорице в Москве восприняли достаточно негативно. Что вы тогда имели в виду?

— Только то, что видно невооруженным глазом, причем чуть ли не каждый день. Я имею в виду поддержку черногорской оппозиции со стороны части российских государственных СМИ, отдельных политиков, депутатов, институтов, которые здесь открыто хвастаются связями с Кремлем, что никто никогда не опроверг. Явную поддержку протестам, которые направлены на дестабилизацию законных государственных институтов, на свержение революционными методами демократически избранной власти. По многим причинам Россия — последняя страна, от которой Черногория ожидала нечто подобное.

— Поскольку отношения России и НАТО, как вы сами признали, находятся на крайне низком уровне, вступление в альянс Черногории в Москве воспринимается как антироссийский шаг. Это так?

— Нет. Наше членство в НАТО не направлено против кого бы то ни было. А значит, не направлено оно и против России. У нас нет ни единой причины не сохранить исторически близкие отношения с Москвой. Неужели и впрямь кто-то думает, что у России нет друзей в НАТО? Сознательно не стану перечислять их, чтобы кто-то случайно не остался неназванным.

Правильнее спросить, не зачем Черногория идет в НАТО, а почему это должно мешать России или кому-либо еще? И почему какой-либо стране, а тем более исторически нам дружественной, помешало бы наше желание свободно выбрать свой путь?

— После вступления Черногории в НАТО изменится ли ситуация для сотен тысяч российских туристов, приезжающих ежегодно в вашу страну? Будет ли Черногория вводить для них визы?

— Одна из причин нашего вступления в НАТО — большая стабильность не только для граждан Черногории, но и для иностранных инвесторов и туристов. Так что наша цель — чтобы российских туристов было еще больше. Россияне с удовольствием ездят в натовские страны: Испанию, Италию, Францию, Грецию и другие. Наш сосед Албания тоже стала членом НАТО, а россияне ездят туда без виз. Почему в Черногории должно быть иначе? С недавних пор россияне могут получить у нас вид на жительство лишь на основании владения недвижимостью. Хорошо им известно и то, что иностранцы у нас имеют право покупать землю. Так что Черногория для россиян привлекательна не только из-за исторических связей.

— А проблемы, о которых говорят представители российского бизнеса, реальны? Чаще всего в качестве примера приводят Комбинат алюминия в Подгорице (КАП).

— Беспроблемных экономик нет. Особенно во времена столь длительного кризиса. Наше правительство к российским инвесторам относится так же, как и ко всем остальным: мы делаем все, чтобы их привлечь. Наша оппозиция, которая сегодня получает поддержку от определенных кругов в Москве, годами критиковала нас из-за присутствия российских инвесторов в Черногории. Особенно из-за того же КАПа. До сих пор оппозиция обвиняет правительство в том, что позволило ту приватизацию. Проблемы КАПа в значительной мере вызваны глобальными проблемами на рынке алюминия, как, впрочем, и ошибками менеджмента. Не знаю, насколько это известно в России, но наше правительство только на основании договора 2010 года оказало помощь КАПу на сумму ?300 млн, из которой ?135 млн приходятся на госгарантии. А через субсидии на электроэнергию правительство тогда помогло комбинату на сумму ?60 млн. Сейчас этот случай — предмет рассмотрения суда, поэтому нет смысла более детально его комментировать.

А об отношении к инвесторам из России убедительно свидетельствует решение об участии российского НОВАТЭКа вместе с итальянской Eni в работах по исследованию нефти и газа на черногорском шельфе.

— Тем не менее Черногория присоединилась к санкциям ЕС против России.

— С тех пор как Черногория в качестве стратегических целей своей политики определила членство в ЕС и НАТО, она уважает их правила. Мы достаточно далеко продвинулись в переговорах о вступлении в Евросоюз и уже в течение многих лет полностью согласовываем с ЕС внешнюю и оборонную политику. В этом суть — в уважении принципов и правил, которые мы приняли, а не во введении санкций против России.

Все, похоже, подзабыли (в том числе и в самой России), что точно так же Россия поступила в отношении Сербии и Черногории, когда они в 1990-е годы входили в состав Союзной Республики Югославии. Никто у нас не упрекнул Россию в том, что она не воспользовалась правом вето в Совбезе ООН и не предотвратила санкции. Та ситуация не испортила наших отношений, и я не верю, что нынешняя обратная ситуация определит их будущее.

— И последний вопрос. Вам не мешают критические публикации в российских СМИ и высказывания российских политиков о Черногории и о вас лично?

— Мешают, конечно. Тем более что они не имеют под собой оснований. Тот, кто говорит, что ему это безразлично, неискренен. Но поскольку я уже много лет занимаюсь политикой, что в последнее время стараются педалировать мои критики из России, я привык и к похвалам, и к критике — и в Черногории, и извне. Стараюсь придерживаться тех принципов, которые, как я убежден, идут во благо нашего народа и нашей страны.

Хорошо помню дружеский совет президента Владимира Путина накануне референдума в Черногории: «если вы в этом убеждены, берите на себя ответственность». Я, в самом деле, думаю, что Черногория следует правильным курсом. Помню я и то, как глава российского МИДа Сергей Лавров не так давно говорил: «не следует исходить из логики, что кто-то не может быть партнером России, если является союзником США, и наоборот».

А если Черногория идет по правильному пути, это хорошо, в том числе и для ее друзей. А значит, и для России.

Интервью взял Геннадий Сысоев

Родился 15 февраля 1962 года в Никшиче (Черногория). Окончил Университет Черногории по специальности «экономика туризма» (1986).

В 1979 году вступил в партию «Союз коммунистов Черногории», в 1989 году вошел в ее центральный комитет (с 1991 года — Демократическая партия социалистов Черногории), с 1998 года — председатель партии. После «антибюрократической революции» в 1991 году стал премьер-министром Черногории (самым молодым на тот момент в Европе) и сохранял этот пост до 1998 года. В 1998 году стал президентом Черногории и провозгласил курс на выход страны из состава Югославии. С 2003 по 2006 год снова был премьером Черногории в составе государственного образования Сербия и Черногория (СиЧ). Неоднократно обвинялся политическими оппонентами в связях с криминальным бизнесом. В 2003 году прокуратура Италии заявила, что Мило Джуканович покрывал контрабанду табака через Черногорию в Италию, однако дело вскоре было закрыто.

В 2006 году стал одним из сторонников референдума, по результатам которого Черногория вышла из состава СиЧ. С июня по ноябрь 2006 года занимал пост министра обороны Черногории. Затем до 2008 года был депутатом парламента республики. Также занимался бизнесом, связанным с банковской деятельностью и туризмом. В 2008 году снова стал премьер-министром, но в 2010 году покинул пост по собственному желанию, оставшись лидером правящей партии. 4 декабря 2012 года вернулся на пост премьера после победы его партии на парламентских выборах в составе коалиции «Европейская Черногория».