В России идет реформа негосударственных пенсионных фондов: они должны стать акционерными обществами, пройти проверку ЦБ на честность и вступить в систему страхования – после этого им обещано вернуть обязательные пенсионные накопления граждан. О том, как идут проверки, какие кривые схемы при этом обнаруживаются и чем грозит рынку отмена обязательных накоплений, в интервью РБК рассказал директор департамента коллективных инвестиций и доверительного управления ЦБ Филипп Габуния.
«Часть фондов может уйти с рынка»
– Как фонды проходят акционирование?
– Процедуру прошли 43 фонда, еще 15 подали заявки, под их управлением находится более 97,5% пенсионных накоплений. И произошло это достаточно быстро, потому что сами негосударственные пенсионные фонды (НПФ) активно взялись за дело. Была видна их заинтересованность, они оперативно реагировали на дополнительные запросы ЦБ. Хотя понятно, что процесс не самый простой.
– Если говорить об объеме пенсионных накоплений, то уже почти все находятся в акционированных фондах, но если говорить о самих НПФ, то акционировалось меньше половины. Что будет с остальными?
– Я надеюсь, что остальные фонды уже в ближайшее время определятся относительно своей дальнейшей судьбы. Возможно, мы увидим какие-то элементы консолидации на рынке. Как вы верно отметили, в той половине НПФ, которые еще не запустили процесс акционирования, сосредоточен не слишком большой объем пенсионных накоплений. Я не исключаю, что их владельцы решат, что им этот бизнес больше не интересен.
Ничего страшного в том, что часть фондов может уйти с рынка, нет. Мы дали им возможность подумать, хотят ли они работать дальше в условиях ужесточения регулирования. Если фонд не найдет покупателя, то он уйдет с рынка, а накопления его клиентов будут возвращены в Пенсионный фонд России (ПФР).
Консолидация имеет свои плюсы, ведь вести этот бизнес, имея небольшой объем средств под управлением, непросто. Не скажу, что это невозможно, но, на мой взгляд, достаточно сложно. Нормальная бизнес-модель начинается, когда под управлением у фонда находится существенная сумма, которая позволяет ему сохранять устойчивость – переживать падения, генерировать достаточный доход как для застрахованных лиц, так и на операционную деятельность.
– Консолидация уже идет? В ЦБ подавались ходатайства?
– Да, недавно два небольших фонда объединились. Я не могу сказать, что мы видим сверхактивное движение, но тем не менее какие-то сделки происходят, и нам об этом известно. Пока это не является трендом, но отдельные случаи есть.
– Когда НПФ будут уходить с рынка и возвращать накопления в ПФР, то возможна недостача, если в процессе инвестирования фонд не смог сохранить номинал взносов. В этом случае ЦБ должен будет возместить ПФР недостачу. Вы оценивали, сколько на это, возможно, придется потратить?
– Да, оценивали. Мы предполагаем, что расходы будут не слишком большими, так как действующая система предполагает инвестирование пенсионных накоплений в очень узкий круг активов. Одним из самых опасных моментов было то, что фонды могли заводить средства в подконтрольные или дружественные банки и уже через них инвестировать в какие-то активы – возможно, более рискованные, чем те, что прописаны в инвестиционной декларации. С июля ЦБ эту лазейку устранил, когда ввел требования к банкам, на расчетных счетах которых НПФ могут размещать средства. Подавляющее большинство фондов вывели средства из банков, не отвечающих этим критериям. Кроме того, есть основания полагать, что НПФ, решившие войти в систему гарантирования, все-таки хотят продолжать работу, а под их управлением находится свыше 90% средств.
– Вы говорите о лазейке с расчетными счетами в банках. Нарушение должно было быть устранено в день вступления в силу предписания, но из ваших слов следует, что некоторые фонды до сих пор не вывели средства.
– После выявления нарушения Банк России выставляет предписание о его устранении. В ряде случаев фонды переводили средства быстро, кто-то мотивированно объяснял, в том числе со стороны банка, почему ему нужно еще неделю-две для завершения процесса. Но сумма, которая была на счетах в банках, многократно уменьшилась.
«Главное, чтобы не было попыток украсть доход застрахованных лиц»
– Фонды сейчас проходят проверки, чтобы вступить в систему гарантирования пенсионных накоплений. Как продвигаются эти проверки?
– Ключевая вещь, которая нас интересует, – это портфель активов: каков он, какие риски, действительно ли он стоит столько, сколько заявляют (поэтому мы проверяем не только сам НПФ, но управляющую компанию и спецдепозитарий). Оцениваем также риски, связанные с аффилированностью. Вложения в активы аффилированных структур чреваты низкой доходностью от инвестирования. Владельцы могут попробовать сэкономить и воспользоваться дешевыми ресурсами (например, разместить накопления на депозитах в банке группы под процент ниже, чем рыночный, и таким образом получить дешевое фондирование).
– На нашем рынке много финансовых групп, и можно предположить, что для них актуальна тема аффилированности. Вы как-то собираетесь с этим бороться?
– В финансовых группах нет ничего плохого. Сам факт аффилированности НПФ и управляющей компании не является критичным. Вопрос в политике инвестирования. Главное, чтобы не было вложений в рискованные активы через своих людей или попыток украсть доход застрахованных лиц.
– Некоторые НПФ, обсуждая проблему аффилированности, говорят, что они боятся отдавать деньги в неаффилированную управляющую компанию (УК) – там деньги могут просто исчезнуть. Что вы на это скажете?
– Действительно, сейчас вопрос с ответственностью управляющей компании не урегулирован. Здесь есть над чем поработать, мы будем решать эту проблему.
К тому же надо признать, что доказать аффилированность очень сложно. На вопрос, можно или нельзя инвестировать через аффилированные компании, отвечу так: плохо, когда все яйца лежат в одной корзине. Но если вложения через аффилированную компанию – лишь один из вариантов инвестиций, то такой вопрос можно обсуждать.
В весеннюю сессию Госдумы ЦБ выходил с инициативой разрешить инвестирование части средств через аффилированную УК. Решение принято не было, но мы готовы продолжить обсуждение. За рубежом пенсионные фонды имеют право инвестировать часть средств самостоятельно. У нас НПФ могут размещать сами до 25% резервов, но не накоплений. Думаю, возможно разрешить фондам инвестировать и часть накоплений самостоятельно или через родственные УК.
– Какую часть портфеля можно будет так инвестировать?
– Мы предполагаем, что это будет 30%.
– Планирует ли Банк России расширить список инструментов, разрешенных для инвестирования?
– В целом у НПФ и сейчас достаточно инструментов для инвестирования. Нужно настроить некоторые моменты. Например, есть проблема с фьючерсами – они разрешены, но только для целей хеджирования рисков.
Пока пенсионные фонды предпочитают инвестировать в самые консервативные продукты – депозиты и облигации. Возможно, их инвестиционная модель изменится, когда вступит в силу пятилетнее ограничение на переход клиентов из фонда в фонд. Но мы готовы обсуждать идеи рынка. Однако процесс расширения инструментов инвестирования должен сопровождаться развитием компетенций в самих НПФ, в том числе в вопросах риск-менеджмента.
«Мы стараемся уйти от формального надзора»
– Представим, что накопительная система станет добровольной – это может сказаться на финансовой устойчивости рынка и его развитии?
– Это потребует пересмотра бизнес-моделей. Безусловно, если переход на добровольную систему произойдет, то это будет серьезным испытанием для рынка, и есть риски, что данный бизнес по сугубо экономическим соображениям перестанет быть рентабельным. Но мне кажется, что сейчас не стоит обсуждать подобные сценарии. В мировой практике мне неизвестны успешно функционирующие пенсионные системы с полностью добровольными принципами. Я надеюсь, обязательная накопительная часть сохранится.
– Сейчас готовятся какие-то предложения по сохранению обязательных накоплений?
– Безусловно.
– Вы говорите, что бизнес может перестать быть интересным в будущем. Но пока он крайне интересен некоторым финансовым структурам. Как вы оцениваете переход пенсионных фондов в руки финансовых групп, который виден в последние годы?
– Не вижу в этом ничего страшного. Прежние владельцы отказываются от кэптивных фондов, и на рынке появляются независимые агенты. Вызывает опасение, что на рынке может произойти избыточная концентрация, но пока мы негативных тенденций не видим. Те, кому этот бизнес был неинтересен, продали его тем, кому он был интересен. Главное, чтобы покупатели этих фондов действовали как разумный и долгосрочный собственник.
– Уже больше года ЦБ является мегарегулятором. Ранее говорилось, что на финансовом рынке будет вводиться пруденциальный надзор. Чего ждать рынку НПФ от ЦБ?
– Риск-ориентированный надзор не внедряется моментально. Сейчас мы стараемся уйти от формального надзора. Например, оценивая активы, не ограничиваемся формальными признаками, а действительно взвешиваем их с точки зрения реальных рисков.
Мы пересмотрели подход к достаточности собственных средств и ужесточим норматив после переходного периода. Этот нормативный акт обсуждался с отраслью, не всем он понравился. Это и понятно: ужесточение, как правило, восторгов не вызывает.
Сейчас мы разрабатываем требования к риск-менеджменту НПФ. Нам интересна поведенческая модель фонда: как у него устроен инвестиционный процесс, действительно ли он оценивает риск не по формальным признакам, учитывается ли мнение рискового комитета при принятии решений и так далее.
