Дмитрий Бутрин о том, как в правительстве спорят сторонники и противники повышения сборов с граждан
То, что в правительстве в очередной раз обсуждают идеи изменения конфигурации ставок сбора в Пенсионный фонд, строго говоря, считаться новостью не может. На моей памяти не было начиная с 2003 года двух кварталов подряд, в течение которых социальный блок Белого дома не выступал бы с инициативами по поводу изменения ставок сбора в Пенсионный фонд или доли единого социального налога, идущего в ПФР. Вот и в этот раз совещание у премьер-министра Дмитрия Медведева 18 февраля, сообщает РБК, обсуждало две инициативы — плавное повышение с 10% до 20% (по 2% в год) до 2021 года ставки сбора в ПФР с зарплат, превышающих порог стандартного обложения сборами, и единое администрирование уже не в виде единого социального налога, а в полуанекдотическом виде «единого социального сбора» через Федеральную налоговую службу.
Мы не присутствовали на совещании 18 февраля, однако любой корреспондент делового СМИ, не менее двух лет работающий с этой темой, может, даже будучи разбужен в ночи, четко и последовательно изложить все аргументы, которые применяли стороны в этой дискуссии. Инициатива о «ступенчатом» повышении обложения пенсионным сбором так называемых хвостов в 10% поступила за подписью министра труда Максима Топилина. Она практически такая же, как в ноябре 2014 года, мае и октябре 2015 года, когда такие инициативы обсуждались в правительственных кругах в последний раз — во всяком случае, когда Минтруд вместе с идеей прогрессивного единого подоходного налога предлагал рост сбора, это было предсказуемо. Как предсказуем был и отказ Минэкономики включать эти идеи в проект антикризисного плана. Как предсказуем был и протест Минтруда. Как предсказуема была и индифферентная позиция Минфина. Наконец, как предсказуемо было и то, что социальный блок будет продолжать представлять эту и другие идеи этого круга при первый попавшейся возможности — в прошлый четверг эту возможность можно охарактеризовать как «премьер просил всех посмотреть еще раз, где есть резервы по антикризисному плану».
Несложно угадать, кто и что возражал Максиму Топилину, несмотря на абсолютную закрытость мероприятия. Минтруду предлагали до того, как рассматривать возможности увеличения доходов: а) разобраться наконец с досрочным выходом на пенсию; б) согласиться с тем, что собираемость сборов в Пенсионный фонд ниже, чем собираемость администрируемого ФНС налога на доходы физлиц; в) объяснить, что делать с ожидаемым уходом бизнеса в тень; г) рассмотреть вопрос о том, что в случае полной отмены не облагаемой части высоких зарплат сбором снизить ставку сборов в ПФР на несколько процентных пунктов. Скорее всего, наиболее развернуто выступали представители Минэкономики, тогда как представители Минфина особенно на Минтруд не давили, а представители Минпромторга, которых, по идее, происходящее касается более всего, на совещании или не присутствовали, или обсуждаемым не интересовались. В итоге на совещании ничего не решили, впрочем, и не предполагали решать.
А теперь давайте для разнообразия добавим к этим совсем не новым соображениям то, что на совещаниях в Белом доме не говорится в силу сложившейся там своеобразной корпоративной культуры, а напрасно.
Первый момент. Повышение с 10% до 20% обложения дополнительным сбором высоких зарплат — это совершенно та же самая идея облагать полным сбором все зарплаты, то есть повысить сбор в 2022 году до 22%. То, что рост будет «ступенчатым», по 2% в год, вполне приемлемо, а вот то, что под видом «увеличения сборов ради потребности пенсионной системы» происходит разрушение ее страховой природы,— это бессмысленно маскировать риторикой. Ничего особенно страшного в этом нет, и 10-процентный сбор, введенный в свое время по требованию премьер-министра Дмитрия Медведева,— это такое же разрушение системы.
Второй момент. Раз уж социальный блок правительства предлагает разрушить систему, то опять же ничего особенно жуткого в этом нет. Следует лишь показать, какая система будет построена на руинах существующей. Пока ни Минтруд, ни социальный вице-премьер Ольга Голодец, ни кто-либо еще не готовы представить развернутую картину системы социального обеспечения в РФ, являющуюся описанием конечной цели их действий. Да, очевидно, что она будет напоминать европейские социал-демократии. Может быть, это и хорошо для какой-то части населения России. Может быть, даже и для большинства. Но хотелось бы деталей: сколько, когда, в какие сроки. Если это полезно и хорошо, может быть, об этом следует знать хотя бы просвещенной части населения? Ну хорошо, раз нельзя населению — может быть, об этой конечной цели следует знать остальному правительству? Затеян большой левый поворот — чего стесняться, это же не заговор?
Третий момент. Обсуждение блоком Минфина хоть единого социального налога, хоть единого социального сбора находится в явном противоречии с тем, что с тремя социальными фондами происходило последние пять лет. Они стали существенно разными, и это неудивительно — система ФСС стала настолько ближе к страховому рынку, что фонд можно просто приватизировать, система ФОМС децентрализовалась и эволюционирует совсем не так, как остальные фонды, ПФР дрейфует в третью сторону, и тоже нельзя сказать, чтобы этот дрейф не имел собственного социально-политического смысла. Единый что налог, что сбор — это в значительной степени уничтожение итогов этой эволюции. Понятно, что рост собираемости пенсионных сборов на 5–10% (выше явно не выйдет) — это большие деньги. Но вот это неизбежное от изменения траектории фондов кто-нибудь просчитывал? Кажется, нет — а это более важно, чем закрытие «дыры» в бюджете, которую, кстати, все равно не покроет ни рост обложения «хвостов» зарплат ни до 20%, ни до 50%. При нынешних темпах падения реальных располагаемых доходов перераспределять в пользу пенсионеров те же деньги имеет смысл лишь в том случае, если пенсионеры страдают от кризиса больше работающих. Да нет, примерно в той же степени, что и работающие. Не лучше ли заняться тем, что действительно социально важно — например, фармрынком, проблемы на котором действительно затрагивают пенсионеров больше, чем остальную часть населения?
Наконец, последний момент. В последние полгода никакое совещание у премьер-министра и президента, посвященное хоть бюджету, хоть социальным вопросам, почти чему угодно, не обходится без аргументов «у нас скоро выборы». То, что в России именуется «выборами», превратилось в какое-то очень простое и эффективное оружие, нечто вроде кастета, которым политические оппоненты внутри исполнительной власти сшибают аргументы друг друга, когда больше нечем крыть. Досрочные пенсии отменять нельзя, потому что выборы. Налоги тоже нельзя повышать, потому что выборы. Пенсионный возраст нельзя обсуждать, поскольку выборы. Приватизировать ничего нельзя, так как выборы. Не поддерживать промышленность нельзя, потому что выборы. Давать много регионам нельзя, потому что выборы — и тогда все придут. Нельзя не повышать зарплаты, потому что выборы. Нельзя повышать зарплаты, потому что надо повышать пенсии, потому что выборы.
Вообще говоря, выборы в демократическом государстве (а по Конституции мы же демократическое государство, не так ли?) более или менее всегда и даже могут случиться в любой момент — календарь в этом вопросе некоторая условность. А, кроме того, абсолютно все, что обсуждается в Белом доме, может быть реализовано только с 2017 года, так уж устроен закон. А там на носу уже другие выборы, президентские.
Или я чего-то не понимаю, и речь идет о каких-то других выборах? Мы точно говорим о России, а не о США? Вот как на предвыборную кампанию в США повлияет фактический отказ России от страховой системы в пенсионном обеспечении, нам совершенно неизвестно.
Дмитрий Бутрин
Дмитрий Бутрин о том, как в правительстве спорят сторонники и противники повышения сборов с граждан То, что в правительстве в очередной раз обсуждают идеи изменения конфигурации ставок сбора в Пенсионный фонд, строго говоря, считаться новостью не может. На моей памяти не было начиная с 2003 года двух кварталов подряд, в течение которых социальный блок Белого дома не выступал бы с инициативами по поводу изменения ставок сбора в Пенсионный фонд или доли единого социального налога, идущего в ПФР. Вот и в этот раз совещание у премьер-министра Дмитрия Медведева 18 февраля, сообщает РБК, обсуждало две инициативы — плавное повышение с 10% до 20% (по 2% в год) до 2021 года ставки сбора в ПФР с зарплат, превышающих порог стандартного обложения сборами, и единое администрирование уже не в виде единого социального налога, а в полуанекдотическом виде «единого социального сбора» через Федеральную налоговую службу. Мы не присутствовали на совещании 18 февраля, однако любой корреспондент делового СМИ, не менее двух лет работающий с этой темой, может, даже будучи разбужен в ночи, четко и последовательно изложить все аргументы, которые применяли стороны в этой дискуссии. Инициатива о «ступенчатом» повышении обложения пенсионным сбором так называемых хвостов в 10% поступила за подписью министра труда Максима Топилина. Она практически такая же, как в ноябре 2014 года, мае и октябре 2015 года, когда такие инициативы обсуждались в правительственных кругах в последний раз — во всяком случае, когда Минтруд вместе с идеей прогрессивного единого подоходного налога предлагал рост сбора, это было предсказуемо. Как предсказуем был и отказ Минэкономики включать эти идеи в проект антикризисного плана. Как предсказуем был и протест Минтруда. Как предсказуема была и индифферентная позиция Минфина. Наконец, как предсказуемо было и то, что социальный блок будет продолжать представлять эту и другие идеи этого круга при первый попавшейся возможности — в прошлый четверг эту возможность можно охарактеризовать как «премьер просил всех посмотреть еще раз, где есть резервы по антикризисному плану». Несложно угадать, кто и что возражал Максиму Топилину, несмотря на абсолютную закрытость мероприятия. Минтруду предлагали до того, как рассматривать возможности увеличения доходов: а) разобраться наконец с досрочным выходом на пенсию; б) согласиться с тем, что собираемость сборов в Пенсионный фонд ниже, чем собираемость администрируемого ФНС налога на доходы физлиц; в) объяснить, что делать с ожидаемым уходом бизнеса в тень; г) рассмотреть вопрос о том, что в случае полной отмены не облагаемой части высоких зарплат сбором снизить ставку сборов в ПФР на несколько процентных пунктов. Скорее всего, наиболее развернуто выступали представители Минэкономики, тогда как представители Минфина особенно на Минтруд не давили, а представители Минпромторга, которых, по идее, происходящее касается более всего, на совещании или не присутствовали, или обсуждаемым не интересовались. В итоге на совещании ничего не решили, впрочем, и не предполагали решать. А теперь давайте для разнообразия добавим к этим совсем не новым соображениям то, что на совещаниях в Белом доме не говорится в силу сложившейся там своеобразной корпоративной культуры, а напрасно. Первый момент. Повышение с 10% до 20% обложения дополнительным сбором высоких зарплат — это совершенно та же самая идея облагать полным сбором все зарплаты, то есть повысить сбор в 2022 году до 22%. То, что рост будет «ступенчатым», по 2% в год, вполне приемлемо, а вот то, что под видом «увеличения сборов ради потребности пенсионной системы» происходит разрушение ее страховой природы,— это бессмысленно маскировать риторикой. Ничего особенно страшного в этом нет, и 10-процентный сбор, введенный в свое время по требованию премьер-министра Дмитрия Медведева,— это такое же разрушение системы. Второй момент. Раз уж социальный блок правительства предлагает разрушить систему, то опять же ничего особенно жуткого в этом нет. Следует лишь показать, какая система будет построена на руинах существующей. Пока ни Минтруд, ни социальный вице-премьер Ольга Голодец, ни кто-либо еще не готовы представить развернутую картину системы социального обеспечения в РФ, являющуюся описанием конечной цели их действий. Да, очевидно, что она будет напоминать европейские социал-демократии. Может быть, это и хорошо для какой-то части населения России. Может быть, даже и для большинства. Но хотелось бы деталей: сколько, когда, в какие сроки. Если это полезно и хорошо, может быть, об этом следует знать хотя бы просвещенной части населения? Ну хорошо, раз нельзя населению — может быть, об этой конечной цели следует знать остальному правительству? Затеян большой левый поворот — чего стесняться, это же не заговор? Третий момент. Обсуждение блоком Минфина хоть единого социального налога, хоть единого социального сбора находится в явном противоречии с тем, что с тремя социальными фондами происходило последние пять лет. Они стали существенно разными, и это неудивительно — система ФСС стала настолько ближе к страховому рынку, что фонд можно просто приватизировать, система ФОМС децентрализовалась и эволюционирует совсем не так, как остальные фонды, ПФР дрейфует в третью сторону, и тоже нельзя сказать, чтобы этот дрейф не имел собственного социально-политического смысла. Единый что налог, что сбор — это в значительной степени уничтожение итогов этой эволюции. Понятно, что рост собираемости пенсионных сборов на 5–10% (выше явно не выйдет) — это большие деньги. Но вот это неизбежное от изменения траектории фондов кто-нибудь просчитывал? Кажется, нет — а это более важно, чем закрытие «дыры» в бюджете, которую, кстати, все равно не покроет ни рост обложения «хвостов» зарплат ни до 20%, ни до 50%. При нынешних темпах падения реальных располагаемых доходов перераспределять в пользу пенсионеров те же деньги имеет смысл лишь в том случае, если пенсионеры страдают от кризиса больше работающих. Да нет, примерно в той же степени, что и работающие. Не лучше ли заняться тем, что действительно социально важно — например, фармрынком, проблемы на котором действительно затрагивают пенсионеров больше, чем остальную часть населения? Наконец, последний момент. В последние полгода никакое совещание у премьер-министра и президента, посвященное хоть бюджету, хоть социальным вопросам, почти чему угодно, не обходится без аргументов «у нас скоро выборы». То, что в России именуется «выборами», превратилось в какое-то очень простое и эффективное оружие, нечто вроде кастета, которым политические оппоненты внутри исполнительной власти сшибают аргументы друг друга, когда больше нечем крыть. Досрочные пенсии отменять нельзя, потому что выборы. Налоги тоже нельзя повышать, потому что выборы. Пенсионный возраст нельзя обсуждать, поскольку выборы. Приватизировать ничего нельзя, так как выборы. Не поддерживать промышленность нельзя, потому что выборы. Давать много регионам нельзя, потому что выборы — и тогда все придут. Нельзя не повышать зарплаты, потому что выборы. Нельзя повышать зарплаты, потому что надо повышать пенсии, потому что выборы. Вообще говоря, выборы в демократическом государстве (а по Конституции мы же демократическое государство, не так ли?) более или менее всегда и даже могут случиться в любой момент — календарь в этом вопросе некоторая условность. А, кроме того, абсолютно все, что обсуждается в Белом доме, может быть реализовано только с 2017 года, так уж устроен закон. А там на носу уже другие выборы, президентские. Или я чего-то не понимаю, и речь идет о каких-то других выборах? Мы точно говорим о России, а не о США? Вот как на предвыборную кампанию в США повлияет фактический отказ России от страховой системы в пенсионном обеспечении, нам совершенно неизвестно. Дмитрий Бутрин
