Военно-техническое сотрудничество с иностранными государствами не только приносит России миллиарды долларов, но и является важнейшим инструментом для решения геополитических задач. "Власть" выяснила, как создавалась система торговли вооружениями в современной России, какие изменения в ней уже произошли, а какие только ожидаются.
Система отечественного оружейного экспорта образовалась почти сто лет назад. Начало было положено в 1917 году с появлением Межведомственного комитета по заграничному снабжению с исполнительным органом в виде одноименного главка. Но днем появления системы военно-технического сотрудничества (ВТС) принято считать 8 мая 1953 года — в этот день вышло распоряжение Совмина СССР о создании при Министерстве внутренней и внешней торговли главного инженерного управления (ГИУ), выполнявшего функции государственного посредника в сфере продажи оружия за рубеж. До этого момента существовало несколько подразделений, которые обладали правом на ВТС (ИУ Минвнешторга, 9-е управление Военного министерства, 10-е управление Генерального штаба Советской армии, 10-й отдел Морского генерального штаба и т. д.), что затрудняло взаимодействие и усложняло контроль при поставках оружия иностранным государствам. Создание ГИУ — узкопрофильного координирующего органа в сфере ВТС — было призвано разрешить эту проблему.
Спустя два года оно было переподчинено Главному управлению по делам экономических связей со странами народной демократии (ГУДЭС) при Совмине СССР, а еще через два года вошло в состав Госкомитета СССР по внешним экономическим связям (ГКЭС). На него возлагались функции по рассмотрению заявок зарубежных стран по подготовке проектов постановлений правительства СССР, оформлению контрактов, обеспечению отгрузки военной техники и вооружения, а также проведению расчетов с заказчиками за поставки военно-технического имущества. В 1958 году распоряжением правительства СССР в рамках ГКЭС на базе 5-го управления ГИУ появилось Главное техническое управление (ГТУ): оно занималось строительством ремонтных предприятий для капитального и среднего ремонта военной техники, поставками ЗИП, оказанием техпомощи, созданием спецобъектов. Два этих управления — ГИУ и ГТУ — останутся ключевыми для всего оружейного экспорта страны вплоть до начала 1990-х. В 1992 году ГИУ будет преобразовано во внешнеэкономическое объединение "Оборонэкспорт", а ГТУ — во внешнеэкономическую госкомпанию "Спецвнештехника". Но просуществуют они недолго: в ноябре 1993 года на их базе будет создана госкомпания по экспорту и импорту вооружений и военной техники — "Росвооружение". Эта компания стала первый самостоятельной коммерческой организацией в сфере ВТС, деятельность которой не была подконтрольна ни одному из федеральных органов исполнительной власти.
Техника и оружие поставлялись либо в счет выданного кредита, либо вообще на безвозмездной основе
От советской системы ВТС России досталось, казалось бы, неплохое наследство. Контр-адмирал в отставке Сергей Краснов, работавший в 1969-1989 годах в ГИУ, а после возглавлявший ГТУ, утверждает, что "масштабы сотрудничества в области ВТС в советские годы были громадными". "Достаточно сказать, что объемы прибыли составляли десятки миллиардов долларов. В общей сложности в разные годы, включая 1992-й — последний год существования ГИУ, мы поставляли военную технику почти в 70 стран мира,— вспоминал он в интервью газете "Красная звезда".— Для сравнения: до Великой Отечественной войны Советский Союз поставлял оружие лишь в шесть стран: Турцию, Афганистан, Иран, Монголию, Китай и Испанию".
Несмотря на столь широкую географию поставок, доходы СССР от экспорта вооружений практически не чувствовались: в денежном выражении объемы поставок в некоторые страны исчислялись десятками миллиардов долларов, однако техника и оружие поставлялись либо в счет выданного кредита, либо вообще на безвозмездной основе. Таким образом, советское руководство поддерживало правительства дружественных (прежде всего социалистических) стран. В 1977-1979 годах противокорабельные береговые ракетные комплексы "Редут-Э" были поставлены в Социалистическую Республику Вьетнам и Народную Республику Болгарию, а в 1983 году — в Сирийскую Арабскую Республику. У последней, к слову, общий долг за приобретенные у СССР вооружения и военную технику составлял порядка $10 млрд.
Советская система ВТС — громоздкая и излишне забюрократизированная — оказалась совершенно не готова к новым российским реалиям. Предприятия оборонно-промышленного комплекса в условиях обвала экономики и, как следствие, крошечного внутреннего заказа, оказались на грани выживания. Этот тезис, впрочем, разделяли не все. Например, в интервью газете "Коммерсантъ" глава "Росвооружения" Виктор Самойлов говорил, что компании "за счет концентрации усилий в одних руках" удалось восстановить рынки сбыта продукции: "Если год назад (1993 год.— "Власть") у нас было примерно на $1,5 млрд подписанных контрактов, то сегодня (ноябрь 1994 года.— "Власть") — на $3,4 млрд". "Мы утроили объемы будущих обязательств. Поверьте, это было непросто сделать: и люди, и предприятия в 1992-1993 годах были те же самые, здесь мало что изменилось. Это был действительно очень сложный для нас период, но работа принесла свои плоды. Разумеется, это отнюдь не значит, что пришел некий генерал Самойлов, голова у которого оказалась квадратной по сравнению с остальными,— почва готовилась и до нас",— утверждал глава компании. На самом деле спасением стала не столько работа "Росвооружения", сколько стечение обстоятельств: примерно в это время начали появляться заказы со стороны Индии и Китая, которые могли себе позволить рассчитываться за продукцию живыми деньгами и проявляли желание развивать свою оборонку, приобретая технологии. Практически сразу возрос спрос на боевые самолеты семейства "Су" и системы ПВО. Предприятия смогли немного вздохнуть, однако ситуация по-прежнему оставалась сложной, ведь их мощности были недозагружены. По воспоминаниям чиновников, работавших в сфере ВТС, многие предприятия были готовы поставить продукцию кому угодно и как угодно, лишь бы увидеть деньги. Происходило это все на фоне создания в декабре 1994 года Госкомитета по военно-техническому сотрудничеству — контролирующей структуры, замкнутой на президента и имеющей возможность наделять предприятия промышленности правом ведения внешнеэкономической деятельности. Так или иначе, но по официальной статистике выручка от экспорта вооружений росла: в 1994 году она составила $1,72 млрд, в 1995 году — $3,05 млрд, в 1996 году — $3,52 млрд.
Помимо "Росвооружения" правом продажи оружия обладало и Министерство обороны. Как рассказал "Власти" бывший чиновник спецслужб, в 1990-х годах 10-е управление ведомства, причастное к ВТС, обладало правом вести продажу практически любого оружия из военных арсеналов, многие из которых были битком набиты советским оружием. "Многие люди тогда на этом погорели,— говорит собеседник "Власти".— В 1992-1995 годах шла распродажа всего и всех. Но иначе быть и не могло — если есть вакханалия в государстве, значит, будет вакханалия и везде. Никто процесс продажи оружия военными де-факто не контролировал: что хотели, то и делали, а получилось, что продавали кому попало и что попало. В этом и была трагедия". Так, например, в середине 1990-х неофициально сообщалось о переброске части вооружений, числившихся на балансе Западной группы войск в Германии, на Балканы. Практически неконтролируемо распродавались стрелковое оружие, боеприпасы и запчасти, порой доходило даже до незаконного сбыта тяжелой артиллерии. Кроме того, по словам сотрудника спецслужб, в тот момент фиксировались утечки технологий производства оружия за рубеж, нелегальный реэкспорт и копирование образцов наших вооружений.
Попытка провести реформу системы ВТС была предпринята в августе 1997 года, когда образовалась компания "Промэкспорт". Согласно указу Бориса Ельцина "О мерах по усилению государственного контроля внешнеторговой деятельности в сфере военно-технического сотрудничества Российской Федерации с иностранными государствами" задача новой компании заключалась в реализации за рубежом военной техники, высвобождаемой из состава вооруженных сил в связи с проводимой военной реформой (министром обороны в тот момент был Игорь Сергеев). По словам нескольких собеседников "Власти", работавших в сфере ВТС, эту идею периодически озвучивали Борису Ельцину на закрытых совещаниях еще с 1994 года. Однако он, внимательно выслушивая предложения, брал время на раздумья, советовался с сотрудниками своей администрации (у него, отметим, был даже помощник по вопросам ВТС — Борис Кузык), обещал вскоре принять решение. Но ничего на протяжении двух лет так и не происходило.
По разным оценкам, к концу 1990-х годов на Индию и Китай приходилось до 80% военного экспорта, зайти и тем более закрепиться на рынках других стран не удавалось. Конкуренция между оборонными предприятиями на внешних площадках росла, а полномочия "Росвооружения" и "Промэкспорта", несмотря на совершенно разный круг задач, дублировались. В Кремле и правительстве начинали понимать, что система ВТС нуждается в срочном реформировании. Свои предложения, по данным "Власти", в 1998 году подготовили спецслужбы, Совбез РФ и военные. Однако из-за грянувшего в августе того же года экономического кризиса с этим вопросом решили повременить. Радикальную реформу системы оружейного экспорта провели только в 2000 году при новом главе государства — Владимире Путине.
В ноябре 2000 года президент Путин создал спецэкспортера вооружений, военной и специальной техники "Рособоронэкспорт", в состав которого вошли "Промэкспорт" и "Росвооружение". Новую структуру возглавил выходец из спецслужб Андрей Бельянинов (ныне руководитель Федеральной таможенной службы), а его первым заместителем стал Сергей Чемезов (ныне гендиректор госкорпорации "Ростех"). Параллельно в Министерстве обороны был создан Комитет по военно-техническому сотрудничеству (КВТС), главой которого стал замминистра обороны генерал-лейтенант Михаил Дмитриев. Он полагает, что 1990-е годы нельзя считать пропащими: "Люди были нормальные, но обстановка в стране просто не позволяла системе развиваться. Мы в 2000 году опирались уже на то, что было сделано до нас: многие специалисты "Промэкспорта" и "Росвооружения" перебрались в "Рособоронэкспорт"".
Как рассказал "Власти" Сергей Чемезов, работу над реформой он вел вместе с тогдашним вице-премьером по ОПК Ильей Клебановым: "Было принято решение выстроить "президентскую вертикаль": замкнуть систему на президента, за которым оставалось бы последнее слово в вопросе поставок оружия тем или иным странам, и создать при главе государства комиссию — коллегиальный орган" (см. интервью "Не было ни одного года, когда объемы падали, всегда наблюдался рост"). "Задача состояла в том, чтобы сломать существовавшую систему ВТС,— вспоминает в беседе с "Властью" Михаил Дмитриев.— Переформатировать работу "Росвооружения", избавиться от посреднических структур, что было правильно,— ни у кого никаких возражений по этому поводу во время первого совещания по вопросам оружейного экспорта у Владимира Владимировича не возникло. Решение создать единого госпосредника — это положительный момент". По его словам, в новой системе — с "Рособоронэкспортом" и КВТС — действительно появилась "президентская вертикаль": "Это было удобно для того, чтобы быстро решать нужные вопросы".
Платежеспособные страны не хотели приобретать российское оружие, поскольку над ними висели долги перед СССР
Так или иначе, но система ВТС переживала коренную ломку. "Рособоронэкспорт" получил право вести внешнеэкономическую деятельность в части поставок готовой продукции, в то время как предприятия необходимых для этого лицензий лишались. Директора заводов не хотели терять свою свободу и довольствоваться только лишь поставками запасных частей к поставленным изделиям. По воспоминаниям нескольких источников "Власти" в оборонном комплексе, очень активно сопротивлялось тульское КБ приборостроения, которое до момента отзыва лицензии в 2007 году продавали за рубеж противотанковые комплексы "Корнет-Э" на сумму $150-200 млн ежегодно. "Они исполнили обязательства по ранее заключенным контрактам, а создавать прецедент в новой конфигурации мы не хотели",— объясняет логику решения другой собеседник. Против выступали и некоторые чиновники из самой системы торговли оружием, считая, что может произойти подмена понятий: мол, все ВТС будет направлено не на развитие оборонной промышленности, а на коммерческие интересы спецэкспортера. Но их оказалось меньшинство. В 2004 году Сергей Чемезов возглавил "Рособоронэкспорт", а Михаил Дмитриев — Федеральную службу по военно-техническому сотрудничеству (преемник КВТС). "Мы убрали всю внутреннюю конкуренцию в российском ОПК, превратившись в мощный кулак, нас стали воспринимать на мировом рынке,— говорит сотрудник "Рособоронэкспорта".— В 2000 году Россия получила $2,9 млрд, а по прошествии 16 лет эта сумма выросла кратно. Значит, сделали все правильно". На этом внутренняя реформа системы ВТС завершилась.
Теперь предстояло начать работу по привлечению новых партнеров на рынке. Если с Индией и Китаем в середине нулевых отношения продолжали складываться вполне успешно, то заходить на площадки других стран было достаточно сложно. В дело пришлось вступить политике: платежеспособные страны вроде Вьетнама, Сирии и Алжира не хотели приобретать российское оружие, поскольку над ними висели долги перед СССР. В 2000 году Москва простила $9,53 млрд Ханою, в 2005 году — около $10 млрд Дамаску, в 2006 году — $4,7 млрд Алжиру. "Мы понимали, что этих денег никогда не увидим, зато, как только мы поставили точку в вопросе долговых обязательств, дела сразу же преобразились: мы подписали пакет контрактов с Алжиром на 4,5 млрд. Это вопрос чистой политики,— утверждает собеседник "Власти" в правительстве.— С тех пор вопросам по ВТС уделяется внимание по линии МИДа, Минобороны и, естественно, на уровне первого лица". В 2007 году "Рособоронэкспорт" стал дочерней компанией госкорпорации "Ростехнологии" — ее возглавил Сергей Чемезов, а главой госпосредника был назначен Анатолий Исайкин.
Высокопоставленный источник "Власти" в Кремле считает, что сложившаяся сейчас система ВТС несколько бюрократизирована, но убежден: по сравнению с теми вариантами, которые предлагались в 2000-х, схема, предложенная Сергеем Чемезовым и Ильей Клебановым, оказалась лучшей. "Головным организациям нужно давать работу на внешнем рынке, но только до определенной степени. Нельзя давать право поставки финальных образцов вооружений кому попало, потому что мы обязаны знать, кому и что продаем, как оно будет использоваться, против кого. Чтобы потом это же самое оружие не выстрелило против нас",— говорит собеседник "Власти".
За 16 лет у России сформировался костяк основных покупателей (в том числе Индия, Китай, Венесуэла, Вьетнам, Ирак, Алжир), за счет которых Россия и формирует свой портфель заказов. Определенные перспективы продвижения на мировые рынки "Рособоронэкспорт" связывает с вертолетами типа "Ми" и "Ка"; зенитными ракетными системами и комплексами С-400 "Триумф", "Антей-2500", "Бук-М2Э", "Тор-М2Э", ЗРПК "Панцирь-С1", ПЗРК "Игла-С". В военно-морской сфере — с фрегатами проекта 11356 и "Гепард-3.9", подводными лодками проекта 636 и "Амур-1650" и патрульными катерами "Светляк" и "Молния". Сухопутная часть представлена модернизированными танками Т-90С, боевыми машинами пехоты БМП-3 и машинами на их базе, бронеавтомобилями "Тигр". Успехом пользуются истребители Су-30, МиГ-29 и Су-35, достаточно велик спрос на учебно-боевые самолеты Як-130.
Не стоит забывать, что за счет экспорта вооружений России удается добиваться дивидендов и на международной арене: поставка оружия той или иной стране может кардинально изменить баланс сил в регионе. Например, в 2005 и 2014 годах Москва могла поставить в Сирию оперативно-тактические комплексы "Искандер" и зенитные ракетные комплексы С-300 соответственно, однако по просьбе Тель-Авива делать этого не стала. По данным "Власти", взамен израильтяне оказали РФ помощь по линии спецслужб.
"Если бы мы контрактовали новейшие системы ПВО со всеми, кто их хочет, то мощности были бы загружены на десятилетия вперед без учета заказа Минобороны РФ,— говорит чиновник из сферы ВТС.— Есть, конечно, неудачи — например, когда мы подготовили пакет контрактов на $20 млрд с Саудовской Аравией, но они в последний момент нас кинули. Или история с отказом в 2011 году поставлять С-300 в Иран — она обернулась для нас имиджевыми потерями. Но мы в любом случае были и остаемся конкурентоспособными. Нас признают в мире".
Каких-либо кардинальных изменений, по его словам, вноситься в систему ВТС в ближайшее время не будет: "Насколько мне известно, Владимира Владимировича все устраивает и нареканий к деятельности "Рособоронэкспорта" и в целом к сфере оружейного экспорта нет".
- Всего документов:
- 1
- 2
