С января вступил в силу закон о коллекторской деятельности. О том, как приходится работать в условиях новой реальности, говорили участники прошедшего 29 сентября в Ялте Всероссийского форума лидеров рынка взыскания. В кулуарах форума президент Национальной ассоциации профессиональных коллекторских агентств (НАПКА) Алексей Саватюгин рассказал «Новости Банков» о влиянии новых правил игры на имидж и бизнес профессиональных взыскателей.
— На днях произошел очередной громкий скандал в Санкт-Петербурге, когда якобы коллекторы угрожали пенсионерке расправой и посылали ей похоронные фотографии маленькой внучки. Несмотря на то, что подобные случаи не имеют отношения к «белому» легальному коллекшну, они продолжают негативно влиять на репутацию и имидж отрасли. Насколько коллекторское сообщество заинтересовано в улучшении своего имиджа? Например, для участников рынка МФО этот вопрос стал одним из важнейших, и эта тема обсуждается практически на всех крупных конференциях.
— Да, микрофинансисты сейчас постоянно обсуждают проблемы своего имиджа «ростовщиков-мироедов», против которых выступают все - от президента до патриарха. А лидеры депутатских фракций вносят законопроекты о запрете микрофинансового рынка. Раньше все кивали на коллекторов как на самый маргинальный вид бизнеса. Теперь все обижают микрофинансистов, а от коллекторов почти отстали.
— Вы считаете, что у коллекторов в этом отношении все хорошо?
Практически все резонансные случаи не являлись действиями профессиональных коллекторов, или таких случаев вообще не было
— О коллекторах как о сборище каких-то «маньяков-убийц» говорили год-полтора назад, особенно когда готовился закон 230-ФЗ о коллекторской деятельности. При этом выяснялось, что практически все резонансные случаи - коктейли Молотова в окно должникам и им подобные – не являлись действиями профессиональных коллекторов, или таких случаев вообще не было. А СМИ постоянно писали обо всех этих ужасах. Ну и было понятно, что необходимо принять соответствующий закон.
С тех пор, как закон вступил в силу, а произошло это с января текущего года, такие случаи стали единичными. Ну вот из последних можно вспомнить историю в Санкт-Петербурге про фотографии маленькой девочки. Несмотря на то, что в заголовках говорилось об «ужасных коллекторах», речь шла о микрофинансовой организации. И названия коллекторской компании нигде не указывалось.
Поэтому, на мой взгляд, уже сам факт принятия закона и появления регулятора существенно улучшили имидж коллекторской отрасли.
— Почему?
— Раньше можно было говорить, что коллекторы делают, что хотят. Кто-то вообще считал, что эта деятельность вне закона, и эту идею поддерживали некоторые высокопоставленные чиновники. Но теперь есть профильный закон и профильный регулятор. Причем, регулятор довольно строгий: судебные приставы – люди в погонах, в брюках с лампасами, с табельным оружием (смеется). Одно это уже улучшило имидж.
— Насколько такие вопросы важны для НАПКА?
— На коллекторском рынке официально не введено саморегулирование, как, например, у МФО и других профессиональных финансистов. Но да – есть ассоциация, которая очень трепетно относится к таким вопросам, а для участников уже давно разработан этический кодекс. И уже были случаи «товарищеских разборов» вплоть до приостановки членства компании в НАПКА. Мы регулярно публикуем статистику и анализ жалоб. Более того – мы собираем жалобы не только на членов ассоциации, а на всех коллекторов. То есть, инциденты не замалчиваются, расследуется каждый случай, накладываются соответствующие наказания.
Раньше «гонять» коллекторов мог только Роспотребнадзор
Раньше «гонять» коллекторов мог только Роспотребнадзор со стороны защиты прав потребителей. Теперь есть ФССП, есть Банк России – его Служба по защите прав потребителей, где тоже активно собирают жалобы. Есть профильная ассоциация, есть кодекс этики, который постоянно совершенствуется – то есть, ужесточается. Есть очень бдительное внимание со стороны СМИ, со стороны депутатов. И понятно, что любой экстраординарный случай сразу же будут раскручивать, тиражировать, и это сразу же станет поводом для дальнейшего ужесточения и завинчивания гаек.
Те компании, которые пришли на рынок всерьез и надолго, в этом не заинтересованы. Они заинтересованы вести нормальный бизнес в рамках закона. Поэтому отношение к вот таким, извиняюсь, отморозкам внутри профессионального сообщества крайне негативное.
— Вы сказали, что сам факт принятия 230-ФЗ значительно улучшил имидж коллекторской отрасли. А что с бизнесом? Когда закон только готовился, были пессимистичные прогнозы о том, что он может попросту убить коллекторский бизнес. Сейчас, судя по выступлениям на Всероссийском форуме лидеров рынка взыскания, страхи не оправдались: рынок не убит и у коллекторов с бизнесом все хорошо.
— Это слишком оптимистичное заявление – что все хорошо. Не все хорошо. И коллекторский бизнес, конечно, не переживает «золотой» период роста и процветания. Это связано, в том числе, и с законом, который действительно серьезно ограничил возможности действий, серьезно удорожил коллекторский бизнес и снизил его прибыльность. Причем, зачастую, как мне кажется, ограничения избыточны. Действительно, преступлений, которые подпадают под Уголовный кодекс, не должно было быть и раньше. Их никогда не должно было быть. Но ограничивать взыскателя двумя звонками должнику в неделю – это слишком жесткое ограничение. К тому же, без определения, что такое «непосредственное взаимодействие» коллектора и должника.
— Насколько сложнее стало работать с появлением регулятора?
ФССП – очень жесткий регулятор
— Деятельность надзора, который, уж извините за прямоту, должен ее оправдывать, тоже является фактором давления на рынок. И поэтому он должен искать и ищет какие-то нарушения. ФССП – очень жесткий регулятор. Для нее это новое регулирование частного рынка, приставы никогда этим не занимались. У нас конструктивные рабочие взаимоотношения и с центральным аппаратом ФССП, и с территориальными управлениями. Но, повторюсь, это – жесткий регулятор.
— Что еще давит сегодня на коллекторский рынок?
— Еще один внешний фактор – не самая лучшая макроэкономическая ситуация, которая не способствует расцвету финансового рынка в целом. В том числе – рынка кредитования и коллекторского рынка. Хотя в последние месяцы мы видим более позитивные тенденции: портфели начали расти. Но это пока еще сигналы – хорошие, но не очень уверенные. А год-два назад был полный провал. И провал, в том числе, не только по банковскому кредитованию, а по реальным доходам населения, которые падают несколько лет подряд. Соответственно, люди не могли платить. У них действительно падали доходы, и они, зачастую, физически не могли обслуживать свой долг.
— Какие у вас прогнозы на будущий год?
— Я как многие выступавшие на форуме, тоже очень хочу быть оптимистом. И надеюсь, что следующий, 2018 год будет на коллекторском рынке более благоприятным, чем этот. Как с точки зрения макроэкономики, так и с точки зрения регуляторной нагрузки. Мы уже начинаем обсуждать с нашими регуляторами, с Министерством юстиции, с ФССП возможные поправки в закон. Они, конечно, не перевернут этот закон в пользу коллекторов и против должников. Но, по крайней мере, как-то закроют те несоответствия и «дыры», которые сейчас в нем есть.
Можно ли за две секунды установить контакт, если должник бросает трубку?
Самое простое, и об этом мы чаще всего говорим, это определение самого понятия контакта с должником, взаимодействия с ним. В каком случае считать контакт состоявшимся? Можно ли за две секунды установить контакт, если должник бросает трубку? Или просит перезвонить ему, к примеру, через полчаса – а ты через полчаса не имеешь права ему перезванивать, потому что это второй контакт в течение дня? Вот такие моменты, конечно, надо урегулировать.
Ну и само понятие «должник», об этом говорил на форуме представитель ФССП. В соответствии с 230-ФЗ, должник – это человек с просроченной задолженностью. Но ведь, согласно логике русского языка, должник – это тот, у кого есть долг. Человек становится должником в момент получения кредита или займа. И ведь это не просто чисто филологический казус, у него есть последствия. Потому что по закону только должник может подписать соглашение о нормах взаимодействия с коллекторами. Но если он должник в трактовке закона, у него уже есть просрочка и, конечно, он уже будет избегать подписания ущемляющих его бумаг. А на этапе получения кредита, пусть и в сослагательном наклонении, человек подпишет такую бумагу с большей вероятностью. И это нормальная рыночная практика, которая не ущемляет ничьих прав. Но все это надо более корректно прописать в законе. И таких поправок у нас накопилось очень много.
