Юрист одной из старейших московских компаний, обслуживающих состоятельных клиентов, рассказал, что заставляет богатых россиян прятать деньги на иностранных счетах. Дело не только в желании сэкономить на налогах. Люди боятся, что если задекларировать свои активы, то придет государство и все отберет.
С 1 марта 2018 года россияне, которые имеют активы за рубежом, могут их задекларировать, не опасаясь каких-либо санкций со стороны государства. Как объяснил заместитель министра финансов РФ Илья Трунин, «наши валютные резиденты могут безболезненно вступить в отношения с государством по валютному регулированию». По его словам, состоятельные россияне сами попросили объявить второй этап амнистии «в связи с осложнениями международной обстановки». Так ли это?
«Не доверяю государству. Чувствую, нас заманивают»
У россиян, которым предлагают вступить в отношения с государством, есть аргументы против этого, связанные с недоверием к родине. Об этом рассказал 6 марта на круглом столе, посвященном добровольному декларированию имущества и активов, исполнительный директор группы компаний «Михайлов и Партнеры» Евгений Мастерских.
Многие клиенты руководствуются такой логикой, что как только человек напишет, что он богатый, то все об этом узнают и пойдут его грабить
«Аргумент, который приходится слышать нам и нашим коллегам: «Я не доверяю государству, я чувствую, нас заманивают». Многие клиенты руководствуются такой логикой, что как только человек напишет, что он богатый, то все об этом узнают и пойдут его грабить. Эти люди приезжают на машинах стоимостью чуть меньше, чем дом, и говорят: «Никто же не знает, что я богатый», — рассказал Евгений Мастерских.
По его мнению, приняв участие в амнистии, напротив, можно обезопасить свои финансы от «нападок» со стороны государства.
«Давайте смоделируем, как будет развиваться ситуация в худшем случае. Петр Петрович не стал ничего декларировать, и к нему пришли официальные сотрудники, имеющие все необходимые постановления. А к Иван Иванычу, который все задекларировал, если кто и придет, то только оборотни в погонах, которые действуют за рамками правового поля. И та и другая категория не очень приятны для общения. Человек должен сам сказать, с кем ему безопаснее и комфортнее общаться», — привел пример Мастерских.
По его мнению, в 2018 году бессмысленно считать, что «никто ничего не найдет», так как все больше государств присоединяется к соглашению об обмене информацией. Схема со сменой налогового резидентства также может вызвать вопросы. «Две недели назад ОЭСР в Европе выпустила рекомендательный документ «Предотвращение злоупотребления схемами резидентства за инвестиции». В этом документе говорится: «Банкиры, не надо безоговорочно верить клиентам, если они резко сменили место жительства, проведите дополнительную проверку», — сообщил Мастерских. Использование сложных схем по сокрытию активов тоже не оптимальный вариант, считает юрист. «Можно спрятать все очень хорошо, так, что никто не найдет, но надо принимать в расчет и то, что все люди. И рано или поздно мы уйдем в лучший мир. Что будут делать те, кому эта схема достанется в наследство?» — указал он.
«В прошлый раз амнистия стартовала с июля (2015 года. — Прим. Банкир.ру), а вопросы клиентов начались только в сентябре — октябре. В этот раз еще закон даже не был принят, и сразу пошли вопросы от клиентов. Я думаю, что в этот раз амнистия должна быть гораздо более успешной, чем в прошлый. Особенно если государство поддержит ее информационно», — сказал Евгений Мастерских.
«Скрыть активы становится все более сложной задачей»
Опрошенные Банки.ру эксперты также считают, что в этот раз будет больше желающих поделиться информацией о своих активах, а осложнившаяся международная обстановка может подтолкнуть к необходимости наладить отношения с государством.
Амнистия 2015—2016 годов позволила снять психологический барьер, который заключался в страхе декларировать активы, отмечает старший вице-президент Private Banking Локо-Банка Баграт Мартиросян.
«Первая волна амнистии проявила себя как хороший инструмент афиширования зарубежных активов. Несмотря на то что многие владельцы частных капиталов поначалу скептически отнеслись к этой инициативе президента, позже начались первые заполнения спецдекларпций, и первую амнистию даже продлевали по срокам. У второй волны амнистии, полагаю, будет больше востребованности, поскольку обмен информации между налоговыми органами разных стран сделает практически невозможным сокрытие зарубежных активов легальным путем. По нашему мнению, тенденция к отказу от хитрых схем сокрытия присутствует. Более того, такие хитрые конструкции, с учетом скорости изменений в регулировании и нарастанию прозрачности, можно считать временными», — говорит Мартиросян.
«Многие клиенты уже приняли решение отказаться от схем агрессивного налогового планирования и раскрыть свои активы в РФ. Влияет на такое изменение поведения в том числе и автоматический обмен. Действительно, в условиях глобальной прозрачности скрыть активы становится все более сложной задачей», — полагает старший юрист BGP Litigation Анастасия Евтушенко.
Неблагоприятная международная обстановка может подтолкнуть часть россиян к мысли, что пришло время наладить отношения с государством.
Выводить капитал из России, с учетом обозначенных рисков, связанных с санкциями и автоматизированным обменом налоговой информацией, особого смысла для резидентов не имеет
«Сейчас, на волне очередного витка санкционного противостояния и публикации так называемого «Кремлевского доклада», надо полагать, его фигуранты вполне претендуют на участие в новой кампании по амнистии и репатриации капитала. Собственно, выводить капитал из России, с учетом обозначенных рисков, связанных с санкциями и автоматизированным обменом налоговой информацией, особого смысла для резидентов не имеет. Как раз наоборот, создаются основания для того, чтобы кампания показала очень высокий в сравнении с первым этапом результат», — сказал заместитель руководителя налоговой практики «НАФКО-Консультант» Максим Волобоев. «У определенной категории российских резидентов репатриация все чаще будет темой раздумий, учитывая международную обстановку», — уверен Баграт Мартиросян.
