Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года».
Правительству поручено разработать 12 национальных проектов, которые условно можно разделить на четыре блока: социальный (демография, здравоохранение, экология), образовательный (наука, образование, культура), экономический (производительность труда и поддержка занятости, малое и среднее предпринимательство, международная кооперация и экспорт) и инфраструктурный (жилье и городская среда, безопасные и качественные автодороги, цифровая экономика).
Спустя неделю после публикации документа стало известно, что за счет отдельной инфраструктурной программы число нацпроектов увеличится до 13, а на их реализацию в ближайшие шесть лет уйдет 25 трлн рублей. Из них 17 трлн рублей будет профинансировано за счет расходов на уже действующие госпрограммы, которые переформатируют в новые нацпроекты. Недостающие 8 трлн правительство собирается изыскать, сокращая затраты на национальную экономику и оборону, а также сэкономив за счет повышения пенсионного возраста. снять квартиру в магнитогорске цены
На дороги деньги есть. Нет дорог
Крупнейшим станет автодорожный нацпроект, на который планируется потратить 8,42 трлн рублей — на 1,24 трлн рублей больше в сравнении с первоначально запланированным уровнем. Хотя в последние годы строительство дорог финансировалось неплохо: по данным Федерального казначейства, за 2011—2017 годы расходы консолидированного бюджета на дорожное хозяйство увеличились вдвое — с 714 млрд до 1,488 трлн рублей, из них на долю федерального бюджета пришлась примерно половина затрат (349 млрд и 685 млрд соответственно). Столь сильный прирост был обеспечен за счет повышения транспортного налога и акцизов на автомобильный бензин, поступления по которым за тот же период выросли в два (с 83 млрд до 155 млрд рублей) и в два с половиной раза (с 56 млрд до 136 млрд рублей) соответственно.
Согласно отчету Росавтодора, в 2017 году был введен 231 км автодорог федерального значения — почти на 20% меньше, чем в 2011 году, и в четыре раза меньше, чем в 2000-м (934 км)
Однако при этом темпы строительства дорог в России остаются скромными: согласно отчету Росавтодора, в 2017 году был введен 231 км автодорог федерального значения — почти на 20% меньше, чем в 2011 году (282 км, по данным Росстата), и в четыре раза меньше, чем в 2000-м (934 км).
Такие низкие показатели отчасти связаны с активным строительством крупных мостов, ввод которых слабо отражается на общем километраже новых дорог: в 2011 году был открыт Богучанский мост в Красноярском крае протяженностью 1,6 км, в 2012-м — мосты на остров Русский и через Амурский залив в Приморье (1,9 и 4,4 км соответственно), в 2013-м — Академический мост через Ангару в Иркутске (1,6 км), а в 2014-м — Бугринский мост через Обь в Новосибирске (2,1 км). В мае 2018 года был открыт Керченский мост (19 км), общая стоимость которого (228 млрд рублей, согласно оценке Минтранса) эквивалентна трети годовых федеральных расходов на дорожное хозяйство (685 млрд рублей в 2017 году).
Низкие темпы ввода дорог связаны также с высокими затратами на ремонт и содержание уже действующих магистралей: к примеру, в 2016 году на них пришлось свыше 40% бюджета Росавтодора — 222,9 млрд из 539,7 млрд рублей (более поздних данных пока нет). Причина — низкая конкуренция среди подрядчиков: по данным Минэкономразвития, в 2015 году 23,5% конкурсов на ремонт и строительство дорог были признаны несостоявшимися из-за участия в них лишь одного претендента, а в 2016 году доля таких конкурсов достигла 30%, хотя в среднем по госторгам она составила 17%.
В этих условиях простое повышение расходов на дорожное хозяйство большого эффекта не даст. Нужен публичный аудит затрат на ремонт и строительство дорог наряду с развитием конкуренции среди подрядчиков. Стимулировать ее можно за счет не только штрафов с компаний, вступающих в картельные сговоры, но и премирования подрядчиков, дороги которых спустя год после ввода в строй не потребуют ремонта. Именно так, к примеру, в 1990-е годы поступало правительство Нижегородской области.
Производительность труда: больше приватизации, меньше «газпромов»
Другим нацпроектом должна стать программа повышения производительности труда, на которую с 2019 года планируется ежегодно выделять 11,1 млрд рублей. Цифры относительно скромные, но и эти средства можно сэкономить, учитывая, что в ряде секторов повышение производительности можно обеспечить за счет приватизации государственных активов.
Об этом свидетельствует опыт угольной реформы 1990-х и начала 2000-х: за 1993—2001 годы доля частных шахт в общероссийской угледобыче увеличилась c 5,5% до 68,3%, а годовая выработка угля на одного шахтера — с 788,5 до 1 517,2 тонны, как следует из данных Всемирного банка. Другим примером является металлургическая отрасль, где, согласно подсчетам ЦСР, в выручке крупнейших 100 компаний на долю контролируемых государством приходится лишь 4,4%. Как следствие, ключевые игроки отрасли принадлежат к числу мировых лидеров по производительности. Подтверждение — рейтинг исследовательской компании World Steel Dynamics, оценивающий конкурентоспособность металлургических компаний по 23 критериям, в том числе по рентабельности, эффективности маркетинга и инновационности производства. В 2017 году «Северсталь» заняла в этом рейтинге второе место, а НЛМК — четвертое.
Отставание России по уровню почасовой выработки одного работника от развитых стран (23,7 доллара в 2016 году против 47,7 в ЕС и 63,3 в США, согласно данным ОЭСР) связано в первую очередь с доминированием крупных государственных компаний, штат которых чрезмерно раздут. В частности, у «Российских железных дорог» (РЖД) численность персонала за 2006—2016 годы снизилась на треть (с 1,14 млн до 774 тыс. человек, согласно данным годовой отчетности), но все равно остается высокой. Раздут штат и у «Газпрома», численность персонала которого, как следует из годовой отчетности, увеличилась с 432 тыс. в 2006 году до 467,4 тыс. в 2016-м, хотя добыча газа за этот период снизилась на четверть.
Демонополизация «РЖД» и «Газпрома» в ближайшие годы вряд ли реальна, однако правительство могло бы начать с приватизации государственных унитарных предприятий (ГУП), тем более что некоторая работа в этом направлении уже проделана: согласно подсчетам ЦСР, за 2012—2016 годы количество ГУПов сократилось на 25% — с 5 282 до 3 982. Поскольку в собственности ГУПов находится большинство предприятий низкоэффективной сферы ЖКХ, их ликвидация может дать толчок к повышению производительности.
Поддержка малого бизнеса: отменить налоги
Поддержать предпринимателей позволила бы полная отмена налогов на совокупный доход (налоги, взимаемые по «упрощенке», единый налог на вмененный доход, единый сельскохозяйственный налог и др.)
Сэкономить можно и на проекте по поддержке малого и среднего бизнеса, на который правительство только в 2019 году собирается потратить 111,8 млрд рублей. Поддержать предпринимателей позволила бы полная отмена налогов на совокупный доход (налоги, взимаемые по «упрощенке», единый налог на вмененный доход, единый сельскохозяйственный налог и др.), поступления по которым в 2017 году составили всего 446,9 млрд рублей. То есть лишь 1,4% доходов консолидированного бюджета (31,05 трлн рублей, по данным Федерального казначейства). А уплата этих налогов сильно влияет на финансовую устойчивость фермерских хозяйств, ремонтных мастерских и небольших торговых точек.
В кризисный период малый и средний бизнес целесообразно сделать генератором рабочих мест, а выпадающие доходы бюджета можно частично компенсировать за счет ужесточения фискальной дисциплины в отношении госкомпаний, которых правительство два года назад обязало направлять на дивиденды половину чистой прибыли по МСФО или РСБУ (в зависимости от того, где она выше). Пока что эта норма соблюдается плохо: по оценке Минфина, из запланированных 379,9 млрд рублей федеральный бюджет в 2018 году недополучит 204 млрд.
Бюджетный маневр: повышение пенсионного возраста не поможет
В целом нацпроекты — это попытка реализовать бюджетный маневр, заявленный президентом в мартовском послании Федеральному собранию, когда он призвал правительство удвоить расходы на здравоохранение и инфраструктуру: в рамках нацпроектов до 2024 года на них должно быть потрачено 1,33 трлн и 1,79 трлн рублей соответственно. Профинансировать их можно за счет пересмотра расходов на национальную экономику, в структуре которых лишь 39% занимают затраты на дорожное хозяйство и транспорт (968 млрд из 2,46 трлн рублей, согласно отчету Минфина об исполнении федерального бюджета за 2017 год). Большая доля расходов приходится на субсидии различным отраслям экономики, в том числе сельскому хозяйству (214,1 млрд рублей) и ТЭК (28,5 млрд рублей). Другим источником могли бы стать военные расходы, в структуре которых в бюджете-2018 лишь 21% приходится на зарплаты военнослужащим — 584,4 млрд из 2,77 трлн рублей. Остальные почти 80% идут на закупку и обслуживание военной техники. При том что ее поставщики нередко завышают цены в два-три и более раз.
Сокращение субсидий отраслям экономики и снижение закупок вооружений высвободят средства, необходимые для реализации нацпроектов, к тому же цели многих из них можно достичь с помощью уже заложенных в бюджет расходов либо вовсе без использования бюджетных средств.
А вот пенсионный возраст лучше пока не менять: серьезный фискальный эффект это даст лишь в случае его повышения до 63 лет для мужчин и женщин — трансферт из бюджета в ПФР в таком случае, по оценкам НИФИ Минфина, снизится на 1,4 трлн рублей (при общем размере трансферта в 3,36 трлн рублей, согласно отчету ПФР за 2016 год).
Столь радикальный сценарий исключать нельзя, учитывая, что Минфин предлагает повышать пенсионный возраст каждые шесть месяцев на один год. Однако такое решение обесценит саму идею нацпроектов, призванных в том числе придать социальную направленность бюджетным расходам, — в результате их реализация во многом потеряет смысл. Поэтому у правительства де-факто нет иного пути, кроме как урезать несоциальные статьи бюджета в пользу затрат на здравоохранение и инфраструктуру.
