РБК). Владимир Потанин возглавляет рейтинг богатейших бизнесменов России 2020 года по версии журнала Forbes, который оценил его состояние в 19,7 млрд долларов.
По словам Потанина, очистка территории обойдется в 146 млн долларов, все расходы возьмет на себя «Норникель». Президент России Владимир Путин покритиковал бизнесмена за то, что он не модернизировал заранее оборудование, что обошлось бы ему дешевле. А ВЭБ заявил о том, что разработает в ближайшее время стандарты «зеленых» облигаций. Якобы и сам «Норникель» намерен часть средств, необходимых для ликвидации аварии, привлечь через такие облигации. В понедельник, 6 июля, стало известно, что Росприроднадзор оценил ущерб от аварии в Норильске в 148 млрд рублей.
Дежавю
О возможном выпуске «зеленых» облигаций в «Норникеле» говорили еще в 2015 году, поскольку и без аварии у компании есть проблемы с выбросами: в 2013 году Швейцарский Зеленый Крест включил Норильск в топ-10 самых грязных мест планеты, пояснив, что там ежегодно в воздух выбрасывается до 2 млн тонн диоксида серы, а средняя продолжительность жизни на десять лет ниже общероссийского показателя. Однако тогда до реализации этой идеи не дошло. Дойдет ли сейчас?
«Скорее всего, эта идея — не более чем PR-ход», — считает советник по макроэкономике гендиректора компании «Открытие Брокер» Сергей Хестанов. «После экологической катастрофы репутация «Норильского никеля» испорчена, и вера инвесторов в то, что деньги пойдут на экопрограммы, минимальна. Сложно ожидать быстрых перемен в укладе большой компании», — рассуждает управляющий партнер инвестиционной компании Raison Asset Management Андрей Березин. «Выпуск «зеленых» облигаций сейчас, по моему мнению, выглядел бы больше как рекламная кампания», — соглашается председатель правления банка «Фридом Финанс» Геннадий Салыч.
Но тогда у каких российских компаний есть шанс занять новую «зеленую» нишу на рынке? Для начала посмотрим, сколько «зелени» на рынке сейчас.
А есть ли сейчас российские «зеленые» облигации?
«Российский рынок отстает от европейского в части «зеленых» облигаций на несколько лет», — говорит руководитель управления по работе с крупными компаниями Райффайзенбанка Дмитрий Средин. Это обусловлено тем, что большая часть экономики носит сырьевой характер, поясняет главный аналитик ПСБ Дмитрий Монастыршин. В итоге доля России и стран Центральной и Восточной Европы составляла менее 1% в совокупном объеме выпуска «зеленых», социальных и устойчивых облигаций по итогам 2019 года, приводит данные советник председателя правления Московского Кредитного Банка Юлия Титова. Но первые ростки уже появляются.
«На Московской бирже в 2019 году создан сектор устойчивого развития, состоящий из сегментов «зеленых», социальных облигаций и сегмента национальных проектов, — говорит Антонина Левашенко. — В сегменты «зеленых» и социальных могут входить облигации, соответствующие международным принципам «зеленого»/социального финансирования при наличии независимой внешней оценки». Сейчас в этом секторе есть пять пакетов ценных бумаг трех эмитентов общим номиналом около 6,45 млрд рублей. Это банк «Центр-Инвест» (объем выпуска — 250 млн рублей), ФПК «Гарант-Инвест» (500 млн рублей) и СФО «РуСол 1» (5,7 млрд рублей).
К тому же в прошлом году РЖД выпустили первые в СНГ «зеленые» еврооблигации объемом 500 млн евро со ставкой купона 2,2%, а в начале этого года стали также первой российской компанией, разместившей «зеленые» облигации в швейцарских франках: на 250 млн швейцарских франков с купоном 0,84%, что стало самой низкой ставкой для всех российских эмитентов еврооблигаций (как во франках, так и в евро и долларах).
Каковы перспективы «зеленых» облигаций в России?
Ключевой вопрос для развития российского рынка «зеленого» финансирования — сопоставимость разработанных стандартов с международными практиками
Теперь ситуация изменилась — к «зеленым» облигациям проявило интерес государство. ВЭБ до конца лета планирует разработать руководящие принципы для работы с ними. «Ключевой вопрос для развития российского рынка «зеленого» финансирования — сопоставимость разработанных стандартов с международными практиками», — отмечает Антонина Левашенко. Цель ВЭБа — помочь российским компаниям привлечь около 300 млрд рублей (4,3 млрд долларов) на экологические проекты.
Многое будет зависеть от участия государства, считают эксперты. В самом деле, если российские облигации будут соответствовать стандартам зарубежных бирж, наши компании получат больше возможностей для размещения. Но этого недостаточно.
Именно регуляторы и правительство станут драйверами инвестиций в эти активы, считает Дмитрий Средин. Господдержка может быть выражена в виде субсидий на инвестиции в инновационные проекты по снижению вредных выбросов, предполагает Дмитрий Монастыршин. Например, в Канаде государство компенсирует компаниям часть затрат на приобретение профильного оборудования, уточняет Антонина Левашенко. Другим инструментом госстимулирования могут быть налоговые льготы, продолжает она. Третий вариант — дотации по купону. «Способствовать развитию рынка могли бы государственные преференции в виде дотаций по купонам эмитенту», — говорит Геннадий Салыч, напоминая, что выпуск «зеленых» облигаций попадает под нацпроект «Экология». «В феврале 2020 года было озвучено, что на процентные выплаты по «зеленым» облигациям Минпромторг России планирует выделить 27 миллиардов рублей, — поясняет эксперт. — Эти деньги позволят компенсировать от 70 до 90 процентов купонных выплат. Программа рассчитана до 2024 года». Господдержка может быть направлена и на инвесторов.
Все тайное станет явным
Ключевой вопрос — будет ли российский стандарт «зеленого» финансирования соответствовать международному. О выгоде мы уже сказали: это возможность привлечь иностранных инвесторов. Но проблема в том, что для них главным требованием является доверие к эмитенту и к проекту. И в «зеленом» финансировании это доверие еще важнее. «Поскольку «зеленые» облигации предназначены для финансирования экологических проектов, они требуют мониторинга, отчетности о воздействии и внешнего контроля, — говорит Антонина Левашенко. — «Зеленые» облигации предоставляют инвесторам беспрецедентную степень прозрачности, а также возможность участвовать в корпоративных стратегиях таким образом, который ранее был в основном зарезервирован для инвесторов в акции». Готовы ли российские компании к такой открытости?
Так или иначе, развитие «зеленых» инвестиций обусловлено двумя факторами: господдержкой и высокой ответственностью бизнеса. Роль государства в развитии «зеленых» инвестиций так важна в России именно потому, что с ответственностью бизнеса дела обстоят совсем плохо. «В России довольно мало крупных компаний, которые можно назвать экологически сознательными, — считает Андрей Березин. — Среди металлургов выделяется НЛМК — вероятно, самая прогрессивная компания в плане экологической ответственности в своем секторе. При этом НЛМК еще не выпускал специализированных «зеленых» бумаг».
Главный фактор, который будет тормозить «зеленый» сектор в России, — это, к сожалению, сама экономика. «Зеленые» проекты нередко представляют собои низкорентабельныи бизнес, которыи требует длинного финансирования, поэтому ключевым фактором развития подобных проектов является общее состояние экономики, — говорит инвестиционныи стратег «БКС Премьер» Александр Бахтин. — Очевидно, что в кризисные периоды привлечь финансирование под «зеленые» проекты будет достаточно сложно».
Но у кого такой шанс все-таки есть?
«В первую очередь, это компании из секторов энергетики и строительства. В 2019 году 60% капитала в сфере «зеленого» финансирования в мире приходилось на эти два сектора, — приводит данные Антонина Левашенко. — На третьем месте — транспортный сектор, это еще 20% от общего объема финансирования в мире. К более мелким относятся водный сектор, использование земли, управление отходами, ИКТ и промышленность».
«Любая прогрессивная компания с положительным денежным потоком может выпустить востребованные на рынке бумаги, — считает Андрей Березин. — Это может быть как городской ретейлер, который заменяет свой грузовой автопарк на электрофургоны, так и крупный застройщик, возводящий сертифицированное «зеленое» здание». Причем это может быть не только компания, но и регион, госструктуры и банки развития, добавляет Александр Бахтин.
Что такое «камуфляж»?
Глобальная мода на «зеленые» инвестиции и их бурный рост закономерно вызвали интерес мошенников. Появился даже термин «зеленое камуфлирование», или «зеленое мытье», когда проект, несмотря на «обертку», не ведет к снижению негативного влияния на среду. Насколько велик для России риск столкнуться с этим явлением?
Попыток «камуфлирования» не избежать, но если российская система будет выстроена на основании международных стандартов, например разработанных компанией CBI, а также соответствовать Green Bond Principles Международной ассоциации рынков капитала (ICMA), если у компаний будет специализированный ESG-рейтинг, а политика регулятора будет направлена на борьбу с «отмыванием», то эти риски будут минимальными, считают эксперты. Но есть еще один момент.
«Зеленыи камуфляж» несет в себе серьезные репутационные риски, — говорит Александр Бахтин. — Безусловно, на россииском рынке есть своя специфика, и институт репутации в нашеи стране пока не настолько развит, как на Западе, но мы видим, что ситуация очень быстро меняется и компании стремятся сохранить и улучшить свою репутацию на рынке, минимизировав любые имиджевые потери».
Кому будут интересны «зеленые» инвестиции?
«Парадокс международного рынка «зеленого» финансирования сегодня — о нем много говорят, но реальных коммерчески успешных проектов, которые могут претендовать на звание «зеленых» и «устойчивых», не так много, — говорит Антонина Левашенко. — В России есть потенциал для вывода таких проектов на международный рынок, в первую очередь в части повышения энергоэффективности, снижения негативного влияния промышленных предприятий на экологию. Поэтому российские проекты могут быть интересны самому широкому кругу крупных международных инвесторов, как из стран ЕС и Америки, так и из стран Азии».
Западное общество уже имеет сложившийся менталитет максимально вносить свой вклад в более устойчивое будущее
Прежде всего, это нерезиденты, имеющие ограничения на «грязные» сектора, но заинтересованные в инвестициях в российские проекты, считает Дмитрий Монастыршин. «Интерес проявляют европейские и американские фонды, для которых ESG-факторы являются частью моделей оценки актива, — говорит Юлия Титова. — Ведь само западное общество уже имеет сложившийся менталитет максимально вносить свой вклад в более устойчивое будущее».
Что касается российских инвесторов, то их в ближайшее время можно будет разделить на две группы. Первая — это банки — традиционные инвесторы в российские облигации, считает Дмитрий Средин. «При этом они, как правило, не очень охотно кредитуют новые проекты, а при наличии такого участника, как государство, уровень доверия к подобным проектам растет, и это повышает интерес инвесторов», — уточняет Александр Бахтин.
Вторую группу Дмитрий Средин назвал «отдельные green & ESG «энтузиасты». «На экологическую сознательность инвестора вполне можно опираться в отдельных «зеленых» проектах, — убежден Геннадий Салыч. — Пусть в нашей стране такая сознательность и ниже, чем в развитых странах, но она наверняка есть». По мнению Андрея Березина, «зеленые» облигации будут интересны в первую очередь молодому поколению.
