Похожая ситуация была в 2018 году, но тогда валюту выводили клиенты из-за угрозы санкций, а сейчас банки расстаются с ней сами.
Российские банки в июле лишились всего имеющегося запаса валютной ликвидности: на 1 августа показатель стал отрицательным, говорится в обзоре Райффайзенбанка, на который ссылается РБК. Дефицит валюты в системе составил 0,2—0,3 млрд долларов, оценил в разговоре с РБК аналитик банка Денис Порывай. За прошлый месяц показатель сократился примерно на 5 млрд долларов, а с начала года — на 15,5 млрд. Дефицит валютной ликвидности в банковском секторе зафиксирован впервые с сентября 2018 года.
«Можно сказать, что состояние пока пограничное, нулевое. Это говорит об отсутствии избыточной валютной ликвидности на локальном рынке с одной стороны, а с другой — сигнализирует о том, что по итогам августа изменений в лучшую сторону не произойдет», — отмечает Порывай.
По оценкам Райффайзенбанка, основанным на данных ЦБ, в июле российские банки заметно нарастили валютное кредитование, выдав клиентам ссуды на 3,7 млрд долларов. Это «нетипично много» в условиях спада валютного кредитования в России, отмечают аналитики. При этом приток средств клиентов в валюте был скромным — порядка 0,6 млрд долларов. В итоге по кредитно-депозитным операциям образовался отток валютной ликвидности в размере 3,1 млрд долларов.
На ситуацию также повлияли собственные операции банков. Как отмечается в обзоре Райффайзенбанка, участники рынка продолжили выводить средства со своих счетов за рубежом: отток в июле оценивается в 6,3 млрд долларов. «Это больше, чем требовалось для исполнения валютных обязательств, что, скорее всего, привело к сокращению открытой валютной позиции на балансе», — отмечают аналитики. Они допускают, что банки таким образом привлекали рублевую ликвидность: продавали валюту на внутреннем рынке, одновременно заключая форварды — контракты на обратную покупку валюты с отсрочкой. В июле российские кредитные организации сняли со счетов в банках-нерезидентах 7 млрд долларов.
Ситуация с валютной ликвидностью сейчас отличается от той, что была в 2018 году, замечает вице-президент Moody's Ольга Ульянова. По ее словам, раньше дефицит был вызван «оттоком со счетов клиентов, напуганных активизацией санкционной риторики». Летом и осенью 2018 года в США обсуждалось введение новых ограничений в отношении России, в том числе против крупных банков. ЦБ также совершал покупку валюты для Минфина, что создало давление на курс российской валюты.
«Сейчас, похоже, банки сами «отпускают» не приносящие дохода валютные активы на основании своих ожиданий относительно будущих притоков и оттоков», — говорит Ульянова. После кризиса, вызванного пандемией коронавируса, ФРС США экстренно снизила ставку почти до нуля (до уровня 0—0,25%): таким образом, средства на корсчетах в долларах перестали приносить доход банкам. Ставки по евро, которые устанавливает Европейский центральный банк, находятся на нулевых или отрицательных уровнях еще с первой половины 2010-х годов.
На запасы валюты в банках могли повлиять внешние события, допускает директор группы «Финансовые институты» S&P Сергей Вороненко: «Одним из факторов, оказывающих давление на валютную ликвидность, может быть состояние повышенной неопределенности в соседней Белоруссии, что, в свою очередь, может повышать спрос на валютные активы со стороны участников рынка».
Ситуация с валютной ликвидностью в банковском секторе продолжит ухудшаться: этому может способствовать недостаточный приток по сальдо текущего счета, а также отток вложений с рынка ОФЗ, перечисляет Порывай. Критичным положение он не считает: «Это не новая ситуация. Например, в сентябре 2018 года дефицит валютной ликвидности был 3,5 миллиарда долларов — в целом ничего страшного, если это будет кратковременная ситуация».
Объем высоколиквидных активов в валюте пока остается на комфортном уровне (43,6 млрд долларов в июле), считает Вороненко. По его оценкам, валютные активы покрывают около 15% всех валютных обязательств банков. «Мы пока не наблюдаем существенного структурного дефицита валютной ликвидности в секторе. У банков достаточный объем рублевой ликвидности, а у ЦБ достаточно инструментов для удовлетворения возникающих потребностей в валюте. Возможно, это временный эффект», — замечает эксперт S&P.
Если кредитные организации будут дольше находиться в состоянии дефицита валютной ликвидности, им придется восполнять запасы валюты, и это уже окажет влияние на рынок, считает Порывай. Одним из источников свободных средств для банков может стать продажа еврооблигаций — их объем на балансах банков оценивается в 47 млрд долларов. «Продажа евробондов в конечном счете может оказать давление на котировки российских бумаг и привести к росту стоимости валюты на локальном рынке», — говорит аналитик. Как отмечается в обзоре Райффайзенбанка, это уже отразилось на курсе рубля, который в августе дешевел по отношению к доллару (курс уходил выше отметки 75 рублей за доллар).
