Верховный суд РФ (ВС) определит, насколько широки полномочия финансового управляющего по поиску активов банкротящегося гражданина. В частности, если управляющий оказался в квартире должника вместе с приставом для изъятия конкретной вещи, может ли он составить опись всего имущества, которое не запрещено взыскать. Решение будет вынесено в рамках дела о банкротстве основателя микрофинансовой организации «Домашние деньги» Евгения Бернштама. Опрошенные “Ъ” эксперты подчеркивают важность баланса интересов кредиторов и личных прав должника.
Расследование уголовного дела в отношении Евгения Бернштама (на фото: справа) за мошенничество в особо крупном размере велось с 2018 года
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
ВС уточнит полномочия финансового управляющего (ФинУ) в отношении имущества гражданина-должника. В рамках банкротства Евгения Бернштама арбитражный суд в феврале 2020 года обязал должника передать управляющему частную коллекцию фигурок «Мы все родом из детства» стоимостью 201,6 млн руб. Должник этого не сделал, после чего управляющий обратился в суд за правом доступа в квартиру господина Бернштама. Но в мае 2021 года суд отклонил ходатайство, поскольку бизнесмен тогда находился под домашним арестом в рамках уголовного дела и ему было запрещено общаться с кем-либо, кроме адвокатов, следователя, правоохранительных органов и спецслужб.
«Домашние деньги» была одной из крупнейших российских микрофинансовых организаций (МФО) и первой вышла на рынок публичных заимствований. В апреле 2018 года компания допустила дефолт по выпуску облигаций на 1,25 млрд руб., а в 2020 году МФО признали банкротом. По данным “Ъ”, общая сумма долгов компании составляла около 10 млрд руб.
Расследование уголовного дела в отношении Евгения Бернштама за мошенничество в особо крупном размере велось с 2018 года. По версии следствия, компания фактически являлась финансовой пирамидой и не планировала возвращать деньги инвесторам. В июле 2019 года бизнесмена задержали и отправили в СИЗО, в том же месяце он был признан банкротом. Затем господина Бернштама перевели под домашний арест, а позднее отпустили под подписку о невыезде. В июле Хорошевский райсуд Москвы приговорил основателя «Домашних денег» к пяти годам лишения свободы и объявил его в розыск.
Тем временем судебный акт об изъятии дорогостоящей коллекции передали на исполнение приставам. В марте 2022 года пристав в присутствии ФинУ осмотрел московскую квартиру должника, но ни коллекции, ни самого Евгения Бернштама там не было. Узнав о том, что управляющий попал в квартиру банкрота, его кредитор Совкомбанк счел, что ФинУ должен был провести опись всего находящегося в ней имущества. Кредитор потребовал, чтобы ФинУ провел инвентаризацию имущества без отдельного судебного разрешения, чего тот делать не стал. Банк пожаловался в суд на бездействие управляющего, которое «наносит существенный вред имущественным правам кредиторов».
Арбитражный суд Москвы в августе 2022 года отклонил жалобу банка.
Суд пришел к выводу, что управляющий действовал своевременно и был не вправе описывать все имущество должника в рамках действий по изъятию коллекции.
Но апелляция с кассацией приняли сторону банка, решив, что закон не ограничивает ФинУ в полной инвентаризации активов банкрота. По мнению судов, нужно было делать опись сразу, как управляющий попал в квартиру должника, чтобы обойтись «без необоснованных временных и материальных затрат».
ФинУ обратился в ВС. Он заявлял, что как взыскатель мог лишь присутствовать при поиске приставом коллекции фигурок в жилище должника и не мог провести полную опись активов, так как это выходило «за пределы полномочий». К тому же через несколько месяцев после снятия домашнего ареста, в августе 2022 года, управляющий добился судебного разрешения на доступ в квартиру банкрота. Спор передали в экономколлегию ВС, его рассмотрение назначено на 5 октября.
Старший юрист BGP Litigation Екатерина Смелкова отмечает, что в отношении доступа к жилью ВС ранее призывал к «обеспечению справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника», в том числе на достойную жизнь и достоинство личности. Поэтому «действия управляющего по розыску имущества должника не должны быть произвольными и немотивированными, даже если их совершения требуют кредиторы», уточняет юрист практики разрешения споров LEVEL Legal Services Павел Мингалеев.
При этом сами должники «часто не соглашаются предоставить доступ в жилище», говорит арбитражный управляющий Сергей Домнин: «Это распространенная проблема, а ФинУ может принудить должника только в судебном порядке».
Управляющий Павел Замалаев отмечает, что даже при наличии судебного решения «должник может просто не открыть дверь, за что получит лишь штраф», а против воли гражданина ФинУ способен попасть в квартиру только с помощью приставов.
Председатель совета союза арбитражных управляющих «Национальный центр реструктуризации и банкротства» Валерия Герасименко признает, что, «несмотря на широкие полномочия ФинУ по закону, на практике они ограниченны».
Если исполнение судебного акта передано приставам, то решение о тех или иных действиях в жилище должника принимают они, а не управляющий, подчеркивает Павел Мингалеев. Причем даже если ФинУ провел бы полную инвентаризацию, он, «скорее всего, не смог бы обеспечить сохранность имущества на тот момент», что сделало бы опись бесполезной, считает господин Замалаев.
Госпожа Смелкова поддерживает позицию управляющего, считая, что при наличии судебного решения об отказе в доступе в жилище тот не вправе был описывать все имущество. Если ФинУ, узнав о снятии домашнего ареста с должника, «оперативно обратился в суд за разрешением попасть в квартиру, нет оснований говорить о его незаконном бездействии», считает госпожа Герасименко. В целом, по ее мнению, «имеется пробел в регулировании, так как сейчас нормы уголовного процесса препятствуют управляющему исполнять свои прямые обязанности в рамках банкротства».
Анна Занина, Екатерина Волкова
Верховный суд РФ (ВС) определит, насколько широки полномочия финансового управляющего по поиску активов банкротящегося гражданина. В частности, если управляющий оказался в квартире должника вместе с приставом для изъятия конкретной вещи, может ли он составить опись всего имущества, которое не запрещено взыскать. Решение будет вынесено в рамках дела о банкротстве основателя микрофинансовой организации «Домашние деньги» Евгения Бернштама. Опрошенные “Ъ” эксперты подчеркивают важность баланса интересов кредиторов и личных прав должника. Расследование уголовного дела в отношении Евгения Бернштама (на фото: справа) за мошенничество в особо крупном размере велось с 2018 года Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ ВС уточнит полномочия финансового управляющего (ФинУ) в отношении имущества гражданина-должника. В рамках банкротства Евгения Бернштама арбитражный суд в феврале 2020 года обязал должника передать управляющему частную коллекцию фигурок «Мы все родом из детства» стоимостью 201,6 млн руб. Должник этого не сделал, после чего управляющий обратился в суд за правом доступа в квартиру господина Бернштама. Но в мае 2021 года суд отклонил ходатайство, поскольку бизнесмен тогда находился под домашним арестом в рамках уголовного дела и ему было запрещено общаться с кем-либо, кроме адвокатов, следователя, правоохранительных органов и спецслужб. «Домашние деньги» была одной из крупнейших российских микрофинансовых организаций (МФО) и первой вышла на рынок публичных заимствований. В апреле 2018 года компания допустила дефолт по выпуску облигаций на 1,25 млрд руб., а в 2020 году МФО признали банкротом. По данным “Ъ”, общая сумма долгов компании составляла около 10 млрд руб. Расследование уголовного дела в отношении Евгения Бернштама за мошенничество в особо крупном размере велось с 2018 года. По версии следствия, компания фактически являлась финансовой пирамидой и не планировала возвращать деньги инвесторам. В июле 2019 года бизнесмена задержали и отправили в СИЗО, в том же месяце он был признан банкротом. Затем господина Бернштама перевели под домашний арест, а позднее отпустили под подписку о невыезде. В июле Хорошевский райсуд Москвы приговорил основателя «Домашних денег» к пяти годам лишения свободы и объявил его в розыск. Тем временем судебный акт об изъятии дорогостоящей коллекции передали на исполнение приставам. В марте 2022 года пристав в присутствии ФинУ осмотрел московскую квартиру должника, но ни коллекции, ни самого Евгения Бернштама там не было. Узнав о том, что управляющий попал в квартиру банкрота, его кредитор Совкомбанк счел, что ФинУ должен был провести опись всего находящегося в ней имущества. Кредитор потребовал, чтобы ФинУ провел инвентаризацию имущества без отдельного судебного разрешения, чего тот делать не стал. Банк пожаловался в суд на бездействие управляющего, которое «наносит существенный вред имущественным правам кредиторов». Арбитражный суд Москвы в августе 2022 года отклонил жалобу банка. Суд пришел к выводу, что управляющий действовал своевременно и был не вправе описывать все имущество должника в рамках действий по изъятию коллекции. Но апелляция с кассацией приняли сторону банка, решив, что закон не ограничивает ФинУ в полной инвентаризации активов банкрота. По мнению судов, нужно было делать опись сразу, как управляющий попал в квартиру должника, чтобы обойтись «без необоснованных временных и материальных затрат». ФинУ обратился в ВС. Он заявлял, что как взыскатель мог лишь присутствовать при поиске приставом коллекции фигурок в жилище должника и не мог провести полную опись активов, так как это выходило «за пределы полномочий». К тому же через несколько месяцев после снятия домашнего ареста, в августе 2022 года, управляющий добился судебного разрешения на доступ в квартиру банкрота. Спор передали в экономколлегию ВС, его рассмотрение назначено на 5 октября. Старший юрист BGP Litigation Екатерина Смелкова отмечает, что в отношении доступа к жилью ВС ранее призывал к «обеспечению справедливого баланса между имущественными интересами кредиторов и личными правами должника», в том числе на достойную жизнь и достоинство личности. Поэтому «действия управляющего по розыску имущества должника не должны быть произвольными и немотивированными, даже если их совершения требуют кредиторы», уточняет юрист практики разрешения споров LEVEL Legal Services Павел Мингалеев. При этом сами должники «часто не соглашаются предоставить доступ в жилище», говорит арбитражный управляющий Сергей Домнин: «Это распространенная проблема, а ФинУ может принудить должника только в судебном порядке». Управляющий Павел Замалаев отмечает, что даже при наличии судебного решения «должник может просто не открыть дверь, за что получит лишь штраф», а против воли гражданина ФинУ способен попасть в квартиру только с помощью приставов. Председатель совета союза арбитражных управляющих «Национальный центр реструктуризации и банкротства» Валерия Герасименко признает, что, «несмотря на широкие полномочия ФинУ по закону, на практике они ограниченны». Если исполнение судебного акта передано приставам, то решение о тех или иных действиях в жилище должника принимают они, а не управляющий, подчеркивает Павел Мингалеев. Причем даже если ФинУ провел бы полную инвентаризацию, он, «скорее всего, не смог бы обеспечить сохранность имущества на тот момент», что сделало бы опись бесполезной, считает господин Замалаев. Госпожа Смелкова поддерживает позицию управляющего, считая, что при наличии судебного решения об отказе в доступе в жилище тот не вправе был описывать все имущество. Если ФинУ, узнав о снятии домашнего ареста с должника, «оперативно обратился в суд за разрешением попасть в квартиру, нет оснований говорить о его незаконном бездействии», считает госпожа Герасименко. В целом, по ее мнению, «имеется пробел в регулировании, так как сейчас нормы уголовного процесса препятствуют управляющему исполнять свои прямые обязанности в рамках банкротства». Анна Занина, Екатерина Волкова
