По итогам 2015 года Восточный Экспресс Банк показал убыток в размере около 7 млрд рублей. Как кредитная организация будет работать над сокращением убытков и почему при этом расширяет офисную сеть, в интервью Банки.ру рассказал председатель правления Восточного Экспресс Банка Алексей КОРДИЧЕВ.
– Согласно отчетности, Восточный Экспресс Банк резко сократил численность сотрудников. Если на начало января 2015 года ваш штат составлял почти 12 тысяч человек, то на 1 января 2016 года осталось около 5 тысяч. Будет ли банк еще сокращать штат?
– Да, в 2015 году мы сократились по численности персонала, в том числе это коснулось и головного офиса. Однако основные сокращения завершились еще в середине прошлого года. Сейчас мы будем подрастать за счет того, что видим возможность увеличения бизнеса в тех городах, где сохранили свое присутствие.
– Сколько офисов банк закрыл по итогам 2015 года?
– Мы закрыли около 250 офисов. Основные сокращения пришлись на точки продаж в убыточных регионах.
– При этом вы планируете в первом полугодии расширить офисную сеть на 40%. В каких регионах?
– Это Дальний Восток, Восточная Сибирь, Северо-Запад, есть еще ряд городов, где у нас получается делать бизнес. Например, Пермь, Белгород или такой чудный город, как Белая Калитва. Так случилось, что мы во многих городах страны являемся банком первого выбора, наряду с ВТБ 24 и Сбербанком. Мы видим там хорошие возможности для развития, поэтому и будем наращивать свое присутствие.
– За счет чего вы хотите наращивать бизнес в этих регионах в сегодняшних условиях?
– Я скажу простую вещь: рынок, на котором мы работаем, никуда не делся, спрос на банковские продукты остался. В дополнение к этому мы расширили свое продуктовое предложение. С одной стороны, изменили нашу карточную линейку, добавили новые дебетовые карты. С другой стороны, карточные продукты сделали еще более приятными.
– По каким параметрам приятными?
– По условиям, по опциям. Например, по грейс-периоду и кешбэку. В общем, мы наполнили карточки современным вкусом.
– Каким образом вы сокращаете расходы?
– Сейчас мы расширяем функциональность использования действующих систем. Например, есть затратная модель по кредитным карточкам. Было подсчитано, что порядка 15 миллионов рублей в год мы тратим на изготовление конвертов с ПИН-кодами. Затраты только на их хранение почти такие же, как на хранение наличных денег. Мы сделали технологию установки и смены ПИН-кода по телефону. На внедрение технологии было потрачено 3–4 миллиона рублей.
При этом наша главная задача — сделать как можно более позитивным опыт общения клиента с банком. Например, на улице стало холодно, и сотрудники поставили в отделение кулеры. Клиент может зайти в банк и попить чаю. А ведь многие банки на рынке не заметили, что на улице холодно.
Еще пример: примерно 40% женщин (а у нас 70% клиентов – женщины) ходят в банк с сумками. Когда они подходят к банкоматам, возникает проблема, что сумку некуда деть. Поэтому возле каждого банкомата в отделении мы прикрепили крючки специально для их удобства. Что касается разных модных, но необходимых вещей, то это запуск нового интернет- и мобильного банка.
Если говорить о розничных клиентах, наша тактика такова: привлекательные продукты, удобные сервисы, вежливое обслуживание. Я хочу привлечь много розничных клиентов, которые пользуются банком для удовлетворения базовых потребностей. Сейчас мы ведем переговоры с 1С, чтобы наши клиенты получали услуги из области облачной бухгалтерии.
– По итогам 2015 года Восточный Экспресс Банк получил убыток в размере 6,6 миллиарда рублей. Вы ожидали такой результат?
– На самом деле по году убыток случился меньше, чем мы планировали, значительно меньше.
– А по итогам 2016 года какой убыток закладываете?
– Примерно 2–3 миллиарда рублей. Посмотрим, как поведет себя кредитный портфель. У нас, в отличие от большого рынка, риски улучшаются.
– Каким образом вы будете зарабатывать?
– Прошлой осенью мы приняли стратегию развития. Первое – будем развиваться в так называемых домашних для нас регионах. Второе – будем работать, как это модно сейчас говорить, с верхнемассовым сегментом. Мы намерены расширить свою клиентскую базу. Старые клиенты хороши, как золото, но мы хотим получать и новых. И третье, о чем мы договорились в стратегии, – будем развивать свое присутствие в секторе кредитования бизнеса.
Что касается нового клиентского сегмента, мы сделали несколько шагов в этом направлении: и в части сервиса, и в части развития продуктовой базы. В продуктовой базе, как я уже говорил, запустили разнообразные кредитные и дебетовые карты, достаточно удобные залоговые кредиты для клиентов, кредиты с подтверждением доходов. На карты приходится 30% наших выдач. Еще 15–18% выдач сконцентрировано в тех видах потребительских кредитов, которых раньше не было. В частности, это залоговые кредиты и кредиты с подтверждением доходов. Еще 12–15% – карточки с кешбэком, которых раньше тоже не было. Они, с одной стороны, достаточно дорогие в части годового обслуживания. С другой стороны, дают реально бенефит клиенту и, безусловно, стоят своих денег.
– Когда банк планирует выйти в прибыль?
– Если смотреть поквартально, то в середине 2016 года. Если по МСФО прогнозировать – хорошие аудированные новости должны прийти в отчете за второе полугодие 2016 года. Не так долго осталось ждать.
– Но качество кредитного портфеля оставляет желать лучшего: доля просроченной задолженности у банка – 16,8%.
– Просрочка сильно зависит от того, сколько долгов ты списываешь или продаешь. Например, в прошлом году банк продавал мало долгов. Все, что мы не продаем, копится в просрочке, это нормально. На просрочку обычно смотрят винтажами. Согласно винтажному анализу, наши риски снизились почти вдвое, если рассматривать 2014 и 2015 годы.
– Какие цифры по просрочке вы закладываете на этот год?
– Они будут колебаться в районе плюс-минус 2–2,5%, возможно, 17–18%. В целом экономика наших текущих выдач по стрессовому сценарию выдержит ухудшение качества процентов на 30 в относительном выражении.
Если смотреть на 2012–2013 годы, банк выдавал кредитов почти на 200 миллиардов рублей ежегодно. За прошлый год мы выдали около 30 миллиардов. Соответственно, старый портфель будет амортизироваться. Можно, конечно, продавать портфель с просроченной задолженностью. Но даже по тому портфелю, который сложно продать, вполне можно собирать платежи. Например, портфель 360+ у нас зарезервирован на 100%. Но с этого портфеля 360+ за прошлый год мы собрали более 2 миллиардов рублей.
– Меняете ли вы работу с просрочкой?
– В 2014 году мы достаточно активно работали с коллекторскими агентствами. За 2014 год выстроили свою внутреннюю службу взыскания и большинство договоров перевели на нее. С коллекторскими агентствами тоже, конечно, работаем. Но в основном производим взыскание своими силами и, главным образом, по телефону. В принципе, это получается у нас достаточно эффективно. За счет того, что мы перевели все взыскание себе, экономия в 2015 году составила порядка 500 миллионов рублей.
– Вы кредитуете заемщиков «с улицы»?
– Кредитуем.
– Будете ли ужесточать свою кредитную политику, например отказываться от таких заемщиков?
– Кредитная политика была ужесточена уже давно. С начала 2014 года, когда я пришел в банк заниматься рисками, сделал две вещи. Первое – посчитал доходность каждого клиентского сегмента, и с внедрением новых скоринговых карт мы также внедрили риск-прайсинг. То есть в итоге каждый заемщик стал получать ту ставку и те условия, которые соответствовали его кредитоспособности, чтобы в целом по каждому клиентскому сегменту мы выходили на прибыль. Кроме того, банк стал отказывать тем, кто будет для него фундаментально убыточен.
– От каких продуктов вы отказались?
– У нас нет классической ипотеки. У нас пока нет автокредитов, но, может быть, мы запустим пилот через два месяца. Зато есть кредит под залог недвижимости.
– Изменились ли максимальная сумма и срок кредита в вашем банке по кредитам и кредитным картам?
– Необеспеченные кредиты мы раньше выдавали на пять лет, сейчас даем максимум на три года. Средняя сумма выдачи по необеспеченным кредитам – 60–70 тысяч рублей, в какие-то годы было 150 тысяч рублей. По карточкам у нас также лимиты достаточно разумные – в размере 50 тысяч рублей. И у нас нет агрессивных планов по росту кредитных лимитов на карточках.
– Какие у вас средние ставки по розничным кредитам?
– Ставки достаточно умеренные – 29% годовых.
– Какие планы по росту кредитного портфеля?
– Не секрет, что он падал достаточно долго. Мы делаем конкретные шаги, чтобы изменить эту ситуацию до конца 2017 года. К этому времени он должен вырасти примерно на 50% от текущих цифр. В 2016 году рост будет не сильный, но процентов на пять мы рассчитываем.
– Планы у вас, как у Сбербанка. Московский Сбербанк, например, рассчитывает на рост кредитного портфеля на 5–7% по итогам 2016 года.
– Значит, мы в рынке.
– Да, но вам это сделать сложнее с такими убытками.
– Возможно. Но тем интереснее достигать этой цели.
– Согласно той стратегии развития, о которой вы заявили весной прошлого года, банк собирался активно работать с малым и средним бизнесом. Что банк для этого делает?
– Что касается развития корпоративной части бизнеса, мы делаем две вещи. Во-первых, работаем через кредитование большого и очень большого бизнеса, через приобретение облигаций. Все наши ценные бумаги – это высоколиквидные бонды, у нас очень понятная и прогнозируемая структура доходности по этим бумагам. Во-вторых, начали работу с региональными предприятиями, которые обеспечивают работу местной инфраструктуры.
– О каких предприятиях речь?
– ЖКХ и подобные структуры. Например, выиграли тендер на выдачу кредита компании «Примтепло». В ней работает порядка 6 тысяч человек.
– Какой прирост кредитного портфеля по корпоративным клиентам у вас запланирован в 2016 году?
– Возможно, он вырастет на 5 миллиардов рублей.
– По средствам корпоративных клиентов вы ожидаете рост?
– За счет того, что у нас достаточно комфортная ситуация с ликвидностью, мы стараемся не переплачивать за пассивы. Есть даже продукты, по которым наши ставки ниже, чем у госбанков по депозитам. Но тем не менее нам несут средства, потому что мы стараемся предоставлять клиентам удобный сервис.
– Убытки давят на норматив достаточности и собственных средств Н1. За 2015 год этот показатель у вас серьезно снизился – с 12,68% до 11,20%. Как вы эту проблему будете решать, что намерены предпринять с этим «богатством» в виде убытков?
– Как обычно, это комплекс мер. Но главное – мы будем зарабатывать деньги и рассчитываем на успешную эмиссию. Это должно увеличить капитал.
– Какие планы у вас по привлечению средств частных клиентов? На сегодняшний день у вас довольно высокая доля средств физлиц в пассивах – 45%. Есть ли планы по ее снижению?
– У нас нет зависимости от крупных вкладов, если честно. Мы очень внимательно смотрим за концентрацией нашей ликвидности.
– Но любая паника на рынке провоцирует, как правило, значительное снятие средств.
– Мы много «паник» на рынке пережили. Вкладов будем привлекать столько, сколько нам надо. Для нас ключевая тема – держать баланс пассивов и активов, плюс держать ликвидность на случай шоковых ситуаций на рынке. Наверное, «Восточный Экспресс» был одним из немногих банков, который прошел декабрь 2014 года даже без технических дефолтов. У нас все платежи четко приходили-уходили. С тех пор мы только улучшали свою ликвидность. И сейчас мы держим наши нормативы ликвидности. Что касается внутренней оценки, мы держим около 25% средств в абсолютно ликвидных бумагах, включенных в ломбардный список ЦБ РФ.
– Согласно отчетности, вы привлекаете достаточно большой объем средств от Банка России по сделкам РЕПО, вкладывая все средства в ценные бумаги. В какие ценные бумаги вкладываетесь?
– У нас есть портфель ценных бумаг, который в основном фондируется не из средств вкладчиков, а действительно через систему РЕПО. Портфель ценных бумаг у нас порядка 50 миллиардов рублей. Эти бумаги из реестра НРД (Национального расчетного депозитария. – Прим. ред.). Там все очень просто. Среди них есть «Газпром» и другие очень большие госкорпорации. В нашем портфеле никогда не было ни «Ютэйр», ни «Трансаэро», ни Внешпромбанка – ничего такого.
– Вы вообще никогда не сталкивались с банками, у которых отобрали лицензию?
– Нет, у нас были в прошлом небольшие потери, порядка 50 миллионов рублей. Но это все, что мы потеряли за 2013–2016 годы. По сравнению с портфелем в 50 миллиардов это немного. Мы за прошлый год заработали несколько миллиардов рублей на ценных бумагах. Причем здесь понятный, достаточно предсказуемый доход. Купили дешево бонды больших российских компаний, дальше либо продали дорого, либо оставили на балансе.
– Какую долю баланса банка занимает портфель ценных бумаг?
– Где-то порядка 30–40%. И в планах такую же пропорцию сохранить.
– Вы также выпускаете субординированные облигации с номиналом в рублях и долларах США. Как вы оцениваете перспективы этого инструмента?
– Банк достаточно давно пользуется инструментом привлечения капитала через суборды, у нас было несколько волн размещений. Последняя была как раз в декабре 2014 года.
– Сколько у банка сейчас ипотечных кредитов, выданных в иностранной валюте?
– Штук 50. Эти кредиты мы купили у Городского Ипотечного Банка семь лет назад. Долг по каждому заемщику составляет 70–150 тысяч долларов. Какого-то единого решения по всем кредитам нет. С каждым заемщиком мы работаем индивидуально.
– Вы проводите внутренние стресс-тесты по влиянию макроэкономических показателей на работу банка?
– Проводим. Смотрим изменение ВВП, причем в рублях. Падение ВВП процентов на 5–7 мы точно проходим. Но уверены, что и сама ситуация в экономике будет улучшаться.
Беседовала Анна БРЫТКОВА,
