Совет директоров Банка России принял решение сохранить ключевую ставку на текущем уровне 10,5%. О том, почему ключевая ставка больше не мешает развитию кредитования и при каких условиях она станет однозначной, в интервью Банки.ру рассказал главный экономист «ПФ Капитал» Евгений НАДОРШИН.
— Почему Банк России принял решение сохранить ключевую ставку на текущем уровне? По-вашему, это правильное решение?
— В моем понимании, решение достаточно четкое и логичное в контексте действий, уже предпринятых ЦБ в последнее время. Снижение ставки, которое произвел Банк России некоторое время назад (с 14 июня она была снижена с 11% до 10,5%. — Прим. ред.), было нивелировано увеличением резервов (решение вступит в силу с 1 августа. — Прим. ред.).
В пресс-релизе ЦБ логика этого решения выражена достаточно четко. Действительно, нельзя отрицать, что текущая экономическая динамика близка к базовому прогнозу Банка России. Она не предполагает выхода на положительные темпы роста в годовом выражении в этом году. Но нельзя отрицать и того, что темпы ухудшения ситуации довольно умеренны и выглядят предсказуемыми. Поэтому экономическая динамика не является заботой такого уровня, как инфляция.
По инфляции есть два важных момента. Первый — некоторое ускорение темпов роста потребительских цен с начала года. Как мне представляется, у ЦБ несколько оптимистичный взгляд. Я не думаю, что мы получим 7,2% по итогам июля в годовом выражении. Мне кажется, мы останемся на уровне 7,5%.
Также нельзя не отметить инфляционные ожидания, которые пока стабилизируются на высоких уровнях. И третье — это обесценение рубля, которое происходит на фоне дешевеющей нефти. Это создает, как мне кажется, крайне неблагоприятный фон для инфляции на горизонте от ближайших месяцев до года.
В моем понимании, сейчас факторы складываются так, что инфляционные риски являются гораздо более значимыми в рамках денежно-кредитной политики, нежели возможная попытка простимулировать экономическую активность снижением ставки.
— А ключевая ставка на уровне 10,5% годовых не является препятствием для экономического роста?
— Нет. Банковский сектор сейчас гораздо меньше зависит от фондирования ЦБ, чем год назад и даже чем в начале этого года. Если посмотреть на динамику ставок десяти крупнейших банков, видно, что ставки по депозитам уже ниже 10% годовых. Основные сберегающие агенты уже сейчас сталкиваются с ситуацией, когда ничего похожего на 10,5% от своих депозитов они не получают.
— Выходит, ключевая ставка сегодня не оказывает существенного влияния на ставки по кредитам и депозитам…
— Безусловно, она играет роль. Но за счет того, что банки, особенно крупнейшие игроки, в последние месяцы продолжали снижать ставки по депозитам, это влияние становится более ограниченным. Банки могут привлекать существенные объемы фондирования по меньшей стоимости.
Сейчас кредитование де-факто сдерживают кредитные риски, а вовсе не решения регулятора по ключевой ставке. На те ставки, по которым банки готовы выдавать кредиты, они не могут найти большое количество надежных заемщиков. Клиентов с повышенным, по мнению банков, риском они пока активно кредитовать не готовы.
— Объясняя решение сохранить ставку на текущем уровне, регулятор ни слова не говорит о ситуации с бюджетом. Хотя многие аналитики утверждают, что ЦБ не снижает ставку именно из-за проблем с бюджетом…
— Бюджету скорее выгодна низкая ставка. Такое решение удешевило бы рубль (что увеличивает нефтегазовые доходы бюджета и ряд иных доходных статей) и могло бы снизить стоимость заимствований как для федерального правительства, так и для регионов. Это могло бы позволить бюджетам всех уровней больше тратить, в теории. Другое дело, что расходы бюджета в последние годы все больше направлялись в социальную сферу, что способствует ускорению инфляции и противоречит целям ЦБ. Вот как раз такого развития событий ЦБ нужно постараться избежать, иначе 4% инфляции к концу 2017 года так и останутся декларацией.
— Когда можно ожидать ухода ключевой ставки к однозначным величинам?
— Если ситуация будет развиваться так, как прогнозирует Центральный банк, столь же оптимистично с инфляцией и экономической активностью, ставка может стать однозначной уже в 2016 году. Такая вероятность есть. Прежде всего, для этого должна замедляться инфляция.
— Но ЦБ в своем релизе отмечает сохранение рисков того, что инфляция не достигнет целевого уровня в 4% в 2017 году…
— Да, ЦБ сказал, что есть риски. Но для уменьшения этих рисков он и не стал снижать ставку. Здесь регулятор логичен, и я с ним согласен.
Тем не менее в июле 2017 года инфляция ожидается менее 5%, что в общем говорит о достаточно оптимистичных ожиданиях. Я не жду менее чем 5% в июле 2017 года. У меня возможность такого развития событий пока вызывает сомнения. Но если ситуация с инфляцией будет развиваться согласно сценарию ЦБ, то ставку на однозначном уровне мы можем увидеть уже в этом году.
По-хорошему, чтобы сосредоточиться на стимулировании экономической активности, Центральному банку должно быть комфортно в достижении собственного ориентира по инфляции. Если же какие-то иные влияния начнут проникать в ЦБ, о чем много спекулировали после выступлений нескольких официальных представителей власти по поводу слишком дорогого рубля, то действия регулятора и достижение целей по инфляции могут не обеспечить, и к восстановлению экономики не приведут.
Мы уже наблюдали это в 2016 году — я не уверен, что снижение ключевой ставки в июне до 10,5% было вызвано именно желанием ЦБ. Скорее, это было результатом давления на регулятор. И то, что ЦБ пошел на повышение резервов практически сразу после снижения ставки, как раз говорит о том, что Банк России хотел бы сделать на самом деле. Похоже, он хотел бы сохранить статус-кво со ставкой 11% годовых еще на какое-то время.
В моем понимании, сейчас, когда есть возможность принимать решения сообразно своим целям и задачам, Банк России пытается удерживать ставку приблизительно на неизменном уровне — почти 11% с учетом принятых решений по резервированию. В нынешних условиях это правильная политика. Если бы ЦБ не торопился снижать ключевую ставку в прошлом году, видимо, находясь под существенным политическим давлением, возможно, мы бы уже сейчас могли увидеть более интенсивное ее снижение. Но в прошлом году ситуация развивалась иначе.
Беседовала Анна БРЫТКОВА,
