Портал Банки.ру поговорил с главой Ассоциации негосударственных пенсионных фондов (АНПФ) Сергеем БЕЛЯКОВЫМ о том, как повысить доверие к пенсионной системе, что новая программа даст гражданам страны и почему без повышения пенсионного возраста не обойтись.
— Минфин РФ и Центробанк предложили новую концепцию пенсионной реформы в России, согласно которой накопительная система в ее нынешнем виде фактически прекратит свое существование: если программу примут, накопительная часть станет добровольной, и копить ее предстоит в негосударственных пенсионных фондах (НПФ). Как вы считаете, примут ли эту программу и что будет потом?
— Будет это принято или нет, я не знаю. Но мне бы не хотелось, чтобы это было принято, если честно. Потому что ваша оговорка про то, что накопительная система практически прекратит свое существование, — достаточно вероятное развитие событий. Идея, что в нынешних условиях граждане обладают доходом, который они могут откладывать на персональные накопительные счета, иллюзорна. Это раз. Два — если бы они обладали такими доходами, а это, по нашим оценкам, требует зарплаты выше 67 тысяч рублей в месяц, вряд ли степень доверия государству у них была бы такая, что они могли бы откладывать на долгосрочную перспективу с невозможностью взять деньги. А этим как раз и отличаются пенсионные вложения от краткосрочных инструментов инвестирования денег, прежде всего депозитов в банках. И мы видим это на цифрах. Объем денег, который аккумулирован на счетах накопительной пенсионной системы сейчас, составляет порядка 3,8 триллиона рублей. При этом на депозитах в банках находится более 29 триллионов рублей. И это существенная разница, показывающая, какую форму сбережений граждане выбирают. Очевидно, что выбор падает на тот инструмент, который позволяет им достаточно быстро изъять деньги на насущные траты. Все говорит об одном: надежды на то, что граждане сами понесут деньги в накопительные программы, нет.
— Что это значит?
— Это значит, что нагрузка на Пенсионный фонд России будет расти. Система превращается из многоуровневой в однокомпонентную, где ключевым и, по сути, единственным элементом является солидарность поколений. В сочетании с плохой демографией, когда количество работающих уменьшается, а количество пенсионеров увеличивается (и при этом доходы работающих уменьшаются, плюс еще экономика предъявляет все меньше требований к рабочим местам), это означает не просто увеличение нагрузки, а еще и ухудшение финансовой ситуации, в которой действует в том числе и Пенсионный фонд России. Так что можно с уверенностью прогнозировать снижение уровня пенсионного обеспечения.
Экономика теряет инвестиционный ресурс. Те самые 3,8 триллиона рублей, которые могли бы быть рассмотрены как инвестиция и направлены на финансирование экономики, исключаются из нее. Если это происходит, а потребность в инвестициях есть, значит, эту потребность надо будет компенсировать прямым бюджетным финансированием. Но и денег таких в бюджете попросту нет. Сейчас государство экономит на всем — может быть, за исключением стройки в Москве, проектов вроде Олимпийских игр, чемпионатов мира, которые, безусловно, важны, но, наверное, не при такой стоимости. Позиция Минфина, мол, давайте увеличим НДС, снизим льготы по НДС, а впоследствии и вовсе откажемся от них, потом введем прогрессивную шкалу НДФЛ и туристический налог, говорит о том, что сейчас в министерстве пытаются не просто сэкономить, а еще и найти дополнительные доходы. Причем собирают уже по копейкам. Если потребности в инвестициях не будут профинансированы, значит качество жизни будет падать. Так и выходит: у нас качество жизни падает, пенсия становится не просто недостойной, а еле ощутимой — и это приводит к вероятному коллапсу экономики и очень серьезным социальным рискам для государства. Поэтому если предложение правительства отказаться от обязательной накопительной пенсии будет реализовано, то останется вопрос: что ждет пенсионные фонды и будущих пенсионеров? И вообще многое тогда непонятно — что же ждет экономику, общество…
— Что же тогда делать пенсионным фондам?
— Они будут как-то стараться выживать. Будут более активно предлагать на рынке свои пенсионные продукты. Я думаю, что, в отличие от экономической стратегии государства, у них больше шансов стать успешными: доверие к государственной пенсионной системе падает, а к негосударственным пенсионным фондам растет. Но, несмотря на это, все равно от обязательной накопительной пенсии отказываться не следует. И потом, если уж мы заботимся о пенсионном обеспечении граждан, то задача государства — создать условия. Мне кажется, формат пенсионного страхования, когда ты по чуть-чуть собираешь пенсионные отчисления и их инвестируешь, получая доход для будущих пенсионеров, гораздо более выигрышен в нашей ситуации. Все страны по этому пути проходили. А чиновники пытаются решать текущие проблемы за счет создания сложностей не только для будущих поколений, но и для нас с вами. И ресурсов на то, чтобы в будущем решать проблемы, которые создаются сейчас, ограниченны. Я на месте Минфина и правительства остановился бы и подумал: а мы в том направлении бежим-то или нет? Все их последние действия и инициативы в области пенсионного обеспечения связаны с тем, чтобы как-то оптимизировать движение в заданном направлении, а лично мне кажется очевидной неправильность этого заданного направления. И вместо того, чтобы упражняться в снижении степени противодействия этому движению, может быть, стоит остановиться и задуматься: а не поменять ли направление? Может, не пытаться искать пути отхода от обязательного пенсионного страхования, чтобы сэкономить бюджетные деньги, а подумать об изменении парадигмы?
— Да, непростая ситуация. И совершенно непонятно, как в таких условиях себя чувствует обычный человек. Вот как вы в целом считаете, доверяет ли сейчас население страны пенсионной системе?
— Если бы население доверяло государству в вопросах пенсионной политики, то обсуждение пенсионной тематики было бы гораздо более резонансным на уровне не только экспертов и экономистов, но и на уровне самого населения. Думаю, такой скепсис связан с тем, что никто к пенсии серьезно не относится и не доверяет власти настолько, чтобы эта тема стала предметом обсуждения. 57 миллионов человек не пришло на последние выборы, потому что они ничего не ждут от государства. И степень индифферентности к принимаемым решениям власти говорит о том, что власти пора менять свой тренд отношения к обществу, в том числе и во всем, что относится к пенсиям.
— А как повысить это доверие?
— Только не меняя принятые ранее решения и думая не о сегодняшних интересах, а о долгосрочных перспективах развития страны и ее экономики. Потому что, по сути, все мы сегодня являемся инструментом финансирования дефицита федерального бюджета и бюджета Пенсионного фонда. Вот пока мы — просто инструмент, никак это доверие к пенсионной системе не повысишь.
— Средняя доходность НПФ по итогам 2015 года сразу выросла до 10,8% по сравнению с 4,9% годом ранее, говорили вы в одном из интервью. А какой ваш прогноз на 2016 год? Что уже сейчас можно сказать по этому показателю?
— Если предложения Минфина и ЦБ будут приняты, это будет означать значительное сокращение притока средств в систему пенсионных фондов. И это печально. Думаю, что все равно НПФ найдут способы работать и в этих условиях. Они перестанут быть стратегическими инвесторами экономики, как сейчас, но зарабатывать деньги для своих застрахованных лиц они все равно будут. Потому что они научились это делать. И делают хорошо. Во многом это результат адаптации фондов к текущей экономической ситуации и то, что мы называем «фонды научились работать на падающем рынке». Кроме того, это следствие, с одной стороны, продуманной, а с другой стороны, консервативной стратегии развития финансового рынка и пенсионного рынка в частности со стороны ЦБ. Он достаточно последователен в своих позициях, поэтому он не принимает решения, которые являются шоком для всех участников рынка, что позволяет пенсионным фондам прогнозировать свои стратегии. Ну и во многом это результат того, что ЦБ предпринял ряд шагов, направленных на расширение инструментов инвестирования. В ответ на это фонды сократили объем средств, вложенных в банковские депозиты. В сочетании с качественной работой инвестиционных департаментов фондов, с реально работающей системой риск-менеджмента, это привело к тому, что фонды показывают гораздо большую доходность — хотя они всегда были доходны. Так что тренд на увеличение доходности, скорее всего, продолжится, но главное все же, чтобы был обеспечен приток средств в систему пенсионных фондов — у фондов должны быть деньги, которые они могут направить на инвестиции.
— Поговорим о ситуации на рынке. Не так давно произошел массовый выход НПФ из старейшей пенсионной СРО, НАПФ, в пользу АНПФ. Повлияют ли как-нибудь эти изменения на конечных клиентов негосударственных пенсионных фондов?
— На пенсионной системе в целом, думаю, это хорошо отразится. Потому что если организаций, лоббирующих интересы профессиональных участников рынка, становится в разумных пределах больше, то, наверное, мы вместе с НАПФ будем эффективнее для участников рынка. Мы НАПФ ни в коем случае не рассматриваем как оппонентов — мы союзники, потому что интересы у рынка всегда одинаковые. Повестка настолько тяжелая, что найдется место и двум организациям. При этом многие фонды, которые переходят к нам, остаются ассоциированными членами НАПФ.
— А АНПФ еще не зарегистрирована как СРО?
— Сейчас наше заявление находится на рассмотрении в ЦБ.
— Вопрос из области фантазий: а как вы видите идеальную пенсионную систему для России?
— Идеальная пенсионная система — это та, которая не претерпевает раз в год фундаментальных изменений. Которая однажды структурирована, а потом в ее рамках принимаются лишь решения для настройки текущих параметров. Или в результате долгого анализа и консенсуса внутри правительства и с участниками рынка принимаются серьезные решения, как того требует ситуация. Как во многих странах мира: когда экономическая ситуация в ухудшалась, там принимались решения сократить объем средств, которые выделяются в обязательную пенсионную систему. Это и есть та настройка внутри системы. Ну и конечно, надо учитывать лучшие мировые практики. А они свидетельствуют, что если вы хотите обеспечить граждан достойными пенсиями, то необходимо развивать все три компонента пенсионного рынка: обязательную накопительную часть пенсии, распределительную систему и добровольный накопительный элемент. Вот тогда система будет менее подвержена внешним шокам. А когда делается акцент на одном элементе, она становится очень неустойчивой, разбалансированной. Те, кто так делает, пытаются всяческими обещаниями сформировать лояльность граждан — а эти обещания требуют какого-то финансирования. В итоге мы сталкиваемся с тем, что источник такого финансирования сокращается. Нужно искать все новые источники. А поскольку ты денег в экономику не запускаешь, то она не развивается и, соответственно, источников финансирования этих обещаний все меньше. Отсюда падение уровня жизни.
— Надо ли в таких условиях повышать пенсионный возраст?
— Боюсь, что за этой дискуссией о том, что делать с пенсионными накоплениями, за нежеланием принимать очевидные решения в части настройки пенсионной системы, за отсутствием четкой картинки, какой пенсионная система должна быть и для кого она, мы прошли ту точку, когда другими мерами можно было бы компенсировать тяжелейшую демографическую и экономическую ситуацию. Думаю, что в современных условиях альтернативы повышению пенсионного возраста, к сожалению, нет.
Беседовала Эмма ТЕРЧЕНКО,
