Национальный банк внес значимые регуляторные изменения, связанные с расчетом собственного капитала с учетом уровня депозитов в том или ином банке. Некоторые банки могут быстро столкнуться с ограничениями в привлечении розничных депозитов без дополнительной капитализации. По мнению экономистов, у этого решения может быть несколько явных и скрытых причин.
Принятие решения увеличить требования к капиталу банков и связать эти нормативы с уровнем депозитов может иметь различные мотивы.
Один из них, так или иначе, связан с возникшим давлением на капитал банков в тенге, в отличие от депозитов, где происходила долларизация и существенный рост обязательств в тенговом выражении.
Еще одно скрытое намерение регулятора, возможно, связано со стремлением дестимулировать слишком высокую концентрацию розничных депозитов в крупнейших банках, что несет очень существенные риски. На десятку крупнейших казахстанских банков приходится примерно 6,4 трлн тенге из 7,2 трлн в целом по банковской системе.
Утренняя сессия: тенге укрепляется
Причем регуляторные изменения вносятся постепенно, поскольку их одномоментный ввод, вероятно, мог бы создать проблемы с точки зрения достаточности собственного капитала.
Изменение состоит в том, что положительная разница между суммой депозитов физических лиц и собственным капиталом отнимается от суммы капитала первого и второго уровня и учитывается в пруденциальных нормативах, связанных с капиталом. Нацбанк решил в расчетах собственного капитала, что разница между депозитами физических лиц и собственным капиталом, согласно данным бухгалтерского баланса, включается в следующем размере:
с 1 января 2016 года – 0 (ноль) процентов;
с 1 февраля 2016 года – 20 (двадцать) процентов;
с 1 марта 2016 года – 40 (сорок) процентов;
с 1 апреля 2016 года – 60 (шестьдесят) процентов;
с 1 мая 2016 года – 80 (восемьдесят) процентов;
с 1 июня 2016 года – 100 (сто) процентов.
Отдельно отмечается, что новые требования не распространяются на Жилищный строительный сберегательный банк.
Нет капитала – не будет депозитов
Подходы Нацбанка к росту капитализации, существовавшие в 2014 и 2015 годах, состояли в том, что размер привлекаемых розничных депозитов не должен был превышать размер собственного капитала банков, чтобы исключить действие принципа too big to fail и неизбежность вмешательства государства в ситуации нарастания рисков.
Действовавший председатель Нацбанка Кайрат Келимбетов в одном из интервью в сентябре 2014 года так формулировал свои решения, связанные с капитализацией: «Этим вопросом задались и в Европейском союзе. Там принято решение, что банки в случае кризиса будут спасаться государством в последнюю очередь, а в первую очередь – вкладами самих акционеров. Акционеры должны показать свое стремление и возможность увеличить капитализацию банков. Мы с учетом всех этих факторов предложили, начиная с 1 января 2016 года повысить требования к капиталу. На подготовку к этому идет почти два года.
В 2016 году минимальный размер капитала будет 30 млрд тенге, в 2017 – 50 млрд тенге, с 1 января 2018 года – 75 млрд тенге, в 2019 году – 100 млрд тенге. Что будет, если банки это не выполнят? Банковская лицензия остается в полном объеме для тех банков, которые выполняют это требование. Допустим, какой-то банк не выполнил это требование о капитале в 30 млрд тенге в 2016 году. Тогда у него остается ограничение (как правило, это касается очень малых банков) – он не может привлекать депозиты населения на сумму свыше 10 млрд тенге.
Я встретился с руководством и акционерами всех 38 банков, и все они подтвердили, что на сегодня у небольших банков уровень привлечения депозитов населения 1–3 млрд тенге Их модели бизнеса это не угрожает. У тех банков, которые находятся в пограничной зоне, нет больших сложностей и есть готовность акционеров увеличить уровень капитала.
Те из банков, которые преодолеют уровень в 30 млрд тенге, но не смогут докапитализироваться до 50 млрд тенге, смогут привлекать депозиты до 50 млрд тенге. Кто не силах перепрыгнуть 75-миллиардный барьер, у того будет возможность привлекать депозиты до 75 млрд. Те банки, которые остановятся на уровне капитала ниже 100 млрд, будут привлекать депозиты населения не больше этой суммы.
Вы видите, что образуется «премьер-лига» банков, которая сможет работать со всеми инструментами. Таким образом, первое ограничение связано с депозитами населения. Кроме того, для банков, у которых капитал ниже среднего по рынку, будет ограничен доступ к пенсионным деньгам, и в перспективе это будет ограничение по работе со средствами Национального фонда. И мы, и банки должны понимать степень ответственности работы с деньгами наших налогоплательщиков».
Возможно, этот подход вряд ли применим после существенного ослабления тенге и роста доли валютных депозитов. Рейтинговое агентство Fitch в своем последнем отчете, посвященном казахстанскому банковскому сектору, отметило: «Показатели капитализации снизились в 4-м квартале 2015 года, главным образом, в результате роста активов, номинированных в иностранной валюте, на фоне ослабления тенге на 26% по отношению к доллару США. Коэффициент собственного капитала снизился до 15,6 с 15,8% (минимум – 7,5%), несмотря на сокращение объемов кредитования. Дополнительное давление на капитал в связи с регуляторными изменениями будут нести банки с большим объемом розничных операций».
Подковерная борьба или забота о вкладчиках?
Директор Центра макроэкономических исследований, экономист Олжас Худайбергенов, комментировавший ситуацию по просьбе Къ, настроен к вводимым ограничениям достаточно критически: «Дело в том, что Нацбанк пытается ограничить привлечение депозитов банками - объем депозитов не должен превышать 5,5 раз размер собственного капитала банка. При дальнейшем росте депозитов превышение минусуется из собственного капитала, что уже приводит к нарушению других пруденциальных нормативов.
Чтобы привлекать больше депозитов, банк должен увеличить собственный капитал - по сути, это требование к акционерам банков вливать капитал в свои банки. Тут еще есть курсовой нюанс.
Собственный капитал учитывается только в тенге. А депозиты бывают еще и валютные. Девальвация приводит к росту тенгового значения валютных депозитов, однако, видимо на протест банков решили закрепить курс на 1 января 2016 года (340 тенге за доллар) при учете значения валютных депозитов.
Однако непонятно откуда взято соотношение 1 к 5,5. Плюс непонятен смысл в ограничении депозитов физических лиц, которые обычно гарантируются через Казахстанский фонд гарантирования депозитов. Я бы понял, если бы только валютные депозиты брали в учет, а тенговые стимулировали бы, однако, ограничение касается также тенговых депозитов.
Здесь больше видится подковерная борьба банков руками Нацбанка, когда крупные банки, больше опирающиеся на депозиты юрлиц, пытаются ограничить возможности банков, опирающихся на депозиты физлиц. Более того в ситуации, когда происходит девальвация и экономический кризис, у банков ухудшается портфель, начинаются невозвраты по большему количеству кредитов, растут убытки и провизии, а значит уменьшается собственный капитал.
В этой ситуации дополнительное ограничение на банки с целью, чтобы они сократили объем депозитов (у большинства банков было больше 5,5), наоборот ухудшает состояние банков. Эта мера была бы более уместна в период экономического роста, а не сейчас, когда банкам и так плохо. В антикризисных целях правильнее было банкам помочь с ликвидностью и создать условия, чтобы они могли без санкций со стороны Нацбанка активно реструктурировать кредиты».
Банки могут утратить защиту государства
Тема возможных рисков, связанных с огромным объемом розничных депозитов в крупнейших коммерческих банках, остается одной из самых обсуждаемых как на международном, так и на казахстанском уровне. Недавно в интервью одному из российских телеканалов по этому поводу высказался другой экс-председатель Нацбанка – Григорий Марченко: «Одна из основных задач, которая на самом деле еще даже не начала решаться, – это реформа финансового сектора, выделение и защита платежной системы и банковских депозитов. Либо через развитие почтово-сберегательной системы, либо через выделение специализированных депозитных банков.
А коммерческие банки, если они не будут работать с вкладами населения, и если они не будут являться основной частью платежной системы, могут сколько угодно заниматься трейдинговыми операциями, спекулировать, играть с деривативами и так далее. Но, если с ними что-то происходит, государства не должны их спасать и выручать.
Банки прекрасно понимают: в случае, если они потеряют роль кредиторов реального сектора, который, по сути, должен быть для них основным, но по факту сейчас представляет лишь небольшую часть от всех проводимых ими операций, то лишатся защиты со стороны государства, того, что позволяет им безнаказанно манипулировать активами. Это нужно менять. Несмотря на все рекомендации, и в США, и в еврозоне, и в Великобритании ничего реально не меняется. То есть на глобальном уровне нам, к сожалению, ничего хорошего ждать не приходится». (На определенном этапе г-н Марченко имел непосредственное отношение к росту доверия депозиторов физических лиц к коммерческим банкам, совершив ритуал сбривания бороды, после того как розничные депозиты в банках достигли уровня первого миллиарда долларов.)
Казахстанский Нацбанк, как следует из принятого в январе и утвержденного Минюстом постановления, видел проблему до последней волны ее обсуждений, но применяет подходы, связанные с регулированием и появлением дополнительных стимулов, а не каким-то радикальным реформированием системы.
Проблемами, которые могли бы возникнуть в случае смотрящегося пока все же фантастикой разделения банковской системы на коммерческую и почтово-сбрегательную часть, были бы ограничения фондирования для коммерческих банков, что дополнительно негативно сказалось бы на уровне деловой активности, а также то, что в казахстанских реалиях высокий уровень доверия к новой системе не был бы автоматическим.
