В декабре премьер Владимир Путин поручил госкорпорациям раскрыть бенефициаров контрагентов. В своем письме зампредправления Сбербанка Белла ЗЛАТКИС разъяснила Минфину, что кредитные организации таким образом нарушат банковскую тайну и колоссально увеличат документооборот. Минфин позицию кредитных организаций с госучастием поддержал. Что дальше?
— Полагаете, удастся отстоять свою позицию в правительстве?
— Минфин серьезно подошел к этому вопросу. Министерство быстро созвало сообщество для того, чтобы выяснить, в чем проблема. В первые дни этого года Герман Оскарович (Греф, глава Сбербанка. — «Известия») был в отпуске, я исполняла его обязанности и как раз занималась данной темой. Объяснила следующее. Даже если не брать законодательные аспекты, мы в день выдаем в среднем 50 тыс. кредитов физлицам и осуществляем еще примерно столько же сделок по другим продуктам. Если мы будем требовать информацию о бенефициарах от каждого контрагента, работа банка просто-напросто остановится. И Антон Силуанов (министр финансов России. — «Известия») нас понял.
На самом деле Путин дал два поручения. И одно из них, о раскрытии топами госкорпораций, а также их родственниками, сведений о своих доходах и имуществе, Сбербанк выполнит. Мы уже обратились к своим ведущим менеджерам (их около 5 тыс.) с просьбой предоставить такие данные.
— И что вам ответили?
— Ну, что ответили, понятно. Но мы объяснили, что раскрытие — дело добровольное, что мы не призываем нарушать законодательство, которое пока не обязывает работников госбанков сообщать информацию о себе и своих близких. И что правительство тоже можно понять — оно борется с коррупцией.
— Ведется ли в связи с этим работа над изменением законодательства?
— Надеюсь, что да. Со своей стороны мы предоставили свои предложения вплоть до названия нового нормативного акта. Нам самим выгодно, чтобы персонал не был замешан в сомнительных операциях.
— Перед Новым годом ходили слухи, что вам было сделано предложение возглавить банк «Траст», и переход туда может состояться после мартовских выборов президента. Подтверждаете ли вы эту информацию?
— Нет, конечно. Более того. Сижу себе спокойно на совещании у Сергея Михайловича Игнатьева (председатель Центробанка. — «Известия»). Приходит SMS от подруги, известной банкирши: «Ты серьезно решила в «Траст» уходить?» Я не поняла, о чем речь, восприняла вопрос как шутку. Через недели три та же подруга, когда мы с ней обедали в выходной день, вновь завела разговор: «Так что у тебя было с «Трастом»?» — допытывалась она. Я удивилась: «Что было-то? Да я ни одного человека в этом банке не знаю!».
— Но говорят, что переговоры с вами вел председатель совета директоров «Траста» Илья Юров…
— Я с Юровым действительно была знакома лет 15 назад, когда он работал в банке «Менатеп». Но с тех пор я с ним не виделась и даже не знала, что он в «Трасте»…
Затем я уже нашла сообщения о моем «переходе» в интернете. Разумеется, информация не соответствует действительности. Сперва хотела найти Юрова, чтобы понять, что же случилось, но в итоге решила не тратить время, посмеялась и забыла.
— Вы становитесь куратором в корпоративно-инвестиционном банке (CIB) всех вопросов, связанных с управлением благосостоянием. Какие структуры считаете основными конкурентами CIB на этом поприще? Западные?
— Сперва пару слов о самом направлении. Недавно я побывала в Швейцарии и посетила старейшие банки. Их представители отметили, что управление благосостоянием — наиболее интеллектуальный, очень ответственный и при этом низкомаржинальный вид деятельности. Но благодаря ей банки привлекают богатых и значимых клиентов, их депозиты, бизнес.
Что касается конкуренции, то пока, безусловно, иностранные игроки сильнее и опытнее. Но есть сегменты, в которых они не работают, и инструменты, которые им доступны в меньшей степени, чем нам. К тому же рынок управления благосостоянием плохо развит. На нем хватит места и западным структурам, и нам, и еще парочке таких, как мы. Данный блок необходимо долго и серьезно выстраивать. Он нуждается в очень высокой степени доверия клиента к своему банку, персональному менеджеру.
— Бренд «Сбербанк», возможно, поможет привлечению обеспеченных клиентов в регионах, в большинстве своем не охваченных еще услугами по управлению богатством.
— Безусловно. К примеру, недавно я была в Тамбове, небогатом городе, и удивилась количеству випов, которые хотели со мной встретиться. Так что первоочередная задача для меня сейчас — обучить тех, кто создает продукты, персональных менеджеров и операционистов. А рынок очень сложный, и клиент должен осознавать все риски, понимать, что возможны не только доходы, но и потери.
— Центробанк увеличил свою долю в объединенной бирже с 21,6 до 24,3%. Но ЦБ, как неоднократно заявляли его руководители, намеревался постепенно выходить из состава акционеров площадки. Как председатель совета директоров ЗАО «ФБ ММВБ», прокомментируйте, пожалуйста, реальные планы регулятора.
— ЦБ действительно обещает, что его доля в ММВБ-РТС в дальнейшем будет снижаться. И это принципиальный вопрос, который много лет ставился прокуратурой и Минфином. И мы должны увидеть его разрешение в ходе IPO объединенной биржи в 2013 году.
— Глава ЦБ и ряд крупных инвесторов прогнозируют, что после президентских выборов отток капитала из России приостановится и начнется обратная тенденция. Вы согласны с такой точкой зрения?
— Я напрямую не связываю приток и отток капитала с выборами. Ведь крупнейшие иностранные инвесторы работают в России уже больше десятка лет, знают первых лиц государства и прекрасно разбираются в процессах, происходящих в нашей стране. Ситуация в большей степени зависит от того, что происходит на Западе. Сейчас рынки растут, все приободрились, но что впереди? Надеюсь, что если в Европе обойдется без резкостей, действительно начнется приток.
— Резкостями вы называете выход Греции из еврозоны?
— Этот вариант рынок уже отработал и заложил в цены. Но если получится, что выход одной проблемной страны из еврозоны на самом деле ничего не решает, гарантированно наступит паника. Потому что окажется, что в зоне риска находится такая крупная экономика как Италия, а также Испания (про Португалию я даже не говорю). И решить эти проблемы будет уже намного сложнее. Ведь вряд ли избалованные итальянцы воспримут позитивно вариант, например, Бразилии, которая вышла из крайне бедственного положения благодаря жесточайшей фискальной политике.
Интервью взяла Юлия ПОЛЯКОВА
В декабре премьер Владимир Путин поручил госкорпорациям раскрыть бенефициаров контрагентов. В своем письме зампредправления Сбербанка Белла ЗЛАТКИС разъяснила Минфину, что кредитные организации таким образом нарушат банковскую тайну и колоссально увеличат документооборот. Минфин позицию кредитных организаций с госучастием поддержал. Что дальше? — Полагаете, удастся отстоять свою позицию в правительстве? — Минфин серьезно подошел к этому вопросу. Министерство быстро созвало сообщество для того, чтобы выяснить, в чем проблема. В первые дни этого года Герман Оскарович (Греф, глава Сбербанка. — «Известия») был в отпуске, я исполняла его обязанности и как раз занималась данной темой. Объяснила следующее. Даже если не брать законодательные аспекты, мы в день выдаем в среднем 50 тыс. кредитов физлицам и осуществляем еще примерно столько же сделок по другим продуктам. Если мы будем требовать информацию о бенефициарах от каждого контрагента, работа банка просто-напросто остановится. И Антон Силуанов (министр финансов России. — «Известия») нас понял. На самом деле Путин дал два поручения. И одно из них, о раскрытии топами госкорпораций, а также их родственниками, сведений о своих доходах и имуществе, Сбербанк выполнит. Мы уже обратились к своим ведущим менеджерам (их около 5 тыс.) с просьбой предоставить такие данные. — И что вам ответили? — Ну, что ответили, понятно. Но мы объяснили, что раскрытие — дело добровольное, что мы не призываем нарушать законодательство, которое пока не обязывает работников госбанков сообщать информацию о себе и своих близких. И что правительство тоже можно понять — оно борется с коррупцией. — Ведется ли в связи с этим работа над изменением законодательства? — Надеюсь, что да. Со своей стороны мы предоставили свои предложения вплоть до названия нового нормативного акта. Нам самим выгодно, чтобы персонал не был замешан в сомнительных операциях. — Перед Новым годом ходили слухи, что вам было сделано предложение возглавить банк «Траст», и переход туда может состояться после мартовских выборов президента. Подтверждаете ли вы эту информацию? — Нет, конечно. Более того. Сижу себе спокойно на совещании у Сергея Михайловича Игнатьева (председатель Центробанка. — «Известия»). Приходит SMS от подруги, известной банкирши: «Ты серьезно решила в «Траст» уходить?» Я не поняла, о чем речь, восприняла вопрос как шутку. Через недели три та же подруга, когда мы с ней обедали в выходной день, вновь завела разговор: «Так что у тебя было с «Трастом»?» — допытывалась она. Я удивилась: «Что было-то? Да я ни одного человека в этом банке не знаю!». — Но говорят, что переговоры с вами вел председатель совета директоров «Траста» Илья Юров… — Я с Юровым действительно была знакома лет 15 назад, когда он работал в банке «Менатеп». Но с тех пор я с ним не виделась и даже не знала, что он в «Трасте»… Затем я уже нашла сообщения о моем «переходе» в интернете. Разумеется, информация не соответствует действительности. Сперва хотела найти Юрова, чтобы понять, что же случилось, но в итоге решила не тратить время, посмеялась и забыла. — Вы становитесь куратором в корпоративно-инвестиционном банке (CIB) всех вопросов, связанных с управлением благосостоянием. Какие структуры считаете основными конкурентами CIB на этом поприще? Западные? — Сперва пару слов о самом направлении. Недавно я побывала в Швейцарии и посетила старейшие банки. Их представители отметили, что управление благосостоянием — наиболее интеллектуальный, очень ответственный и при этом низкомаржинальный вид деятельности. Но благодаря ей банки привлекают богатых и значимых клиентов, их депозиты, бизнес. Что касается конкуренции, то пока, безусловно, иностранные игроки сильнее и опытнее. Но есть сегменты, в которых они не работают, и инструменты, которые им доступны в меньшей степени, чем нам. К тому же рынок управления благосостоянием плохо развит. На нем хватит места и западным структурам, и нам, и еще парочке таких, как мы. Данный блок необходимо долго и серьезно выстраивать. Он нуждается в очень высокой степени доверия клиента к своему банку, персональному менеджеру. — Бренд «Сбербанк», возможно, поможет привлечению обеспеченных клиентов в регионах, в большинстве своем не охваченных еще услугами по управлению богатством. — Безусловно. К примеру, недавно я была в Тамбове, небогатом городе, и удивилась количеству випов, которые хотели со мной встретиться. Так что первоочередная задача для меня сейчас — обучить тех, кто создает продукты, персональных менеджеров и операционистов. А рынок очень сложный, и клиент должен осознавать все риски, понимать, что возможны не только доходы, но и потери. — Центробанк увеличил свою долю в объединенной бирже с 21,6 до 24,3%. Но ЦБ, как неоднократно заявляли его руководители, намеревался постепенно выходить из состава акционеров площадки. Как председатель совета директоров ЗАО «ФБ ММВБ», прокомментируйте, пожалуйста, реальные планы регулятора. — ЦБ действительно обещает, что его доля в ММВБ-РТС в дальнейшем будет снижаться. И это принципиальный вопрос, который много лет ставился прокуратурой и Минфином. И мы должны увидеть его разрешение в ходе IPO объединенной биржи в 2013 году. — Глава ЦБ и ряд крупных инвесторов прогнозируют, что после президентских выборов отток капитала из России приостановится и начнется обратная тенденция. Вы согласны с такой точкой зрения? — Я напрямую не связываю приток и отток капитала с выборами. Ведь крупнейшие иностранные инвесторы работают в России уже больше десятка лет, знают первых лиц государства и прекрасно разбираются в процессах, происходящих в нашей стране. Ситуация в большей степени зависит от того, что происходит на Западе. Сейчас рынки растут, все приободрились, но что впереди? Надеюсь, что если в Европе обойдется без резкостей, действительно начнется приток. — Резкостями вы называете выход Греции из еврозоны? — Этот вариант рынок уже отработал и заложил в цены. Но если получится, что выход одной проблемной страны из еврозоны на самом деле ничего не решает, гарантированно наступит паника. Потому что окажется, что в зоне риска находится такая крупная экономика как Италия, а также Испания (про Португалию я даже не говорю). И решить эти проблемы будет уже намного сложнее. Ведь вряд ли избалованные итальянцы воспримут позитивно вариант, например, Бразилии, которая вышла из крайне бедственного положения благодаря жесточайшей фискальной политике. Интервью взяла Юлия ПОЛЯКОВА
