Евгений Давыдович
исполняющий обязанности председателя правления Связного Банка
Председатель правления Связного Банка Евгений ДАВЫДОВИЧ посетил пресс-центр Банки.ру и поговорил с журналистами и аналитиками портала о том, как менеджеры должны реагировать на возможную продажу банка другим инвесторам, почему ставки по вкладам, скорее всего, начнут падать, а также рассказал о преодолении банкирами кредитной эйфории, личных финансовых пирамидах заемщиков и о том, почему банк отказался от зарплатных клиентов.
О возможной продаже «Связного»
Я, как представитель менеджмента банка, не комментирую взаимоотношения с инвесторами. Могу только повторить то, что говорил публично Максим (Максим Ноготков — основной владелец и председатель совета директоров банка «Связной». — Прим. ред.): он ведет переговоры с различными инвесторами, чтобы привлечь в банк дополнительный капитал. О том, с какими группами инвесторов идут эти переговоры, ходило много разных слухов. Мы их не комментируем, и я не буду этого делать сегодня. Кто станет нашим партнером, зависит от акционеров.
Влияние менеджмента на сделки в таких ситуациях равно нулю. Поэтому мы стараемся не рефлексировать на эту тему, а искать положительные моменты. Если банк в лице какого-либо инвестора получит дополнительный капитал, для меня это означает, что появятся новые перспективы. Мы сможем продолжить развитие, которое сейчас в связи с возросшей нагрузкой на капитал замедлилось.
Поэтому я для себя и для всей команды банка в возможном привлечении капиталов вижу только положительные элементы. Максим Ноготков как мажоритарный акционер ведет разговор о привлечении инвесторов. При этом Ноготков планирует дальше принимать активное участие в жизни банка. Точка.
О росте кредитования
Мы, как и все остальные игроки, отмечаем ухудшение платежеспособности заемщиков и увеличение кредитной нагрузки на них. Поэтому сейчас основные усилия банка сосредоточены на изменении подходов к оценке заемщиков при выдаче кредитов. Если честно, нельзя сказать, что мы самые активные участники рынка, как это было совсем недавно. Тем не менее мы каждый день выдаем новые кредиты. И вторая основная задача — работа с просроченной задолженностью, усиление collection — как количественное, так и качественное.
По нашему банку рост кредитования в 2013 году будет порядка 15—20%. Наверное, сейчас рано делать выводы, как пойдет дальше. Все сильно зависит от действий регулятора, от того, как будет развиваться макроэкономическая ситуация.
В целом потребительское кредитование является одним из движущих факторов экономического роста. Увеличение возможностей потребителей приводит в том числе к развитию производства, тех или иных видов услуг. Я не верю в то, что в долгосрочной перспективе все будут стремиться сильно зажать потребительское кредитование. Потому что без потребкредитования невозможен рост потребления.
О малом и среднем бизнесе
Мы четко понимаем, что, наверное, недостаточно конкурентоспособны в сегменте крупного корпоративного кредитования. И поэтому свернули активность в этом направлении. В сегменте среднего и малого бизнеса мы для себя рассматриваем определенные возможности. В том числе неплохой стартовой площадкой для нас может послужить проект, который мы запустили недавно, — мобильный эквайринг. Опыт пока совсем небольшой, мы внимательно смотрим, как это будет развиваться, какой будет интерес.
Объясню, почему мы видим для себя потенциал в работе со средним и малым бизнесом. Для меня хороший пример — моя супруга. Она клиент банка и, по сути дела, владелец небольшого бизнеса. Но это один и тот же человек. И у него просто появляются определенные дополнительные потребности в связи с тем, что есть определенное регулирование частного бизнеса. Но с точки зрения принятия решения, в каком банке обслуживаться, какие услуги применять, как пользоваться интернет-банком, это один и тот же человек.
Я уверен, что среди наших клиентов много частных предпринимателей, владельцев среднего или малого бизнеса. Но пока никаких кардинальных решений в этой области не принимали.
Об ограничении ЦБ на прием вкладов
На данный момент никаких ограничений ЦБ нет. Прежние ограничения были сняты 22 мая. И с тех пор никаких действий со стороны регулятора не предпринималось. Мы на протяжении последних шести месяцев ведем консервативный бизнес и в области привлечения средств физических лиц. Если мы не можем выдавать много денег, то, соответственно, не собираемся и много привлекать.
У нас есть запас ликвидности, мы в последние месяцы растем примерно темпами 500—700 миллионов рублей в месяц, не предпринимая каких-то экстраординарных усилий. Мы чувствуем себя весьма комфортно и не собираемся брать обязательства перед клиентами, не видя направления инвестирования или вложения данных средств.
О ставках по вкладам
Банки снижают темпы роста кредитного портфеля. Соответственно, будут снижаться и ставки по вкладам.
Поэтому, наверное, интересно посмотреть, что будет происходить на депозитном рынке. Мой прогноз: снизится конкуренция и произойдет падение ставок. Тем более, скоро начнется новогодний сезон, когда банки проводят много специальных акций для привлечения средств. Мне кажется, в нынешнем году этот сезон может оказаться менее активным. В итоге, наверное, выиграют те вкладчики, кто разместил длинные депозиты в предшествующие месяцы, зафиксировал ставку на длительный период. Думаю, следует ожидать снижения ставок, и первые симптомы мы уже видим.
О просроченной задолженности
Какие показатели просрочки мы считаем для себя приемлемыми? Хотелось бы никогда не переходить отметку в 0%. Но… Тема просрочки достаточно актуальна для всех банков и последние месяцев шесть-восемь находится в сфере нашего общего пристального внимания. У нас эта работа идет в двух направлениях. Для начала мы воспользовались самым простым способом — ростом числа коллекторов, которые работают в подразделении банка. Более активно начали работать с внешними коллекторскими агентствами. Мы делали акцию для клиентов. Тем, кто гасил долги в определенные периоды, прощали штрафы.
Наверное, можно в двух плоскостях рассматривать вопрос об уровне просрочки за прошлые периоды по уже имеющемуся портфелю. До какого предела дойдет просрочка, достаточно непросто сейчас прогнозировать. Многое зависит от того, как будет развиваться макроэкономическая ситуация. Хотелось бы, чтобы максимальная цифра не выходила за рамки 15%. Как будет на самом деле по старому портфелю — покажет время. Какая цифра будет по новому портфелю — опять же зависит от регулятивных мер, которые будут приняты. От того, как все игроки, и мы в том числе, смогут структурировать новые продукты, с точки зрения доходности. Если появятся регулятивные документы, которые будут ограничивать доходность, соответственно, нам придется таргетировать доходность на значительно более низком уровне.
Ни для кого не секрет: чем более доходные продукты были у банков, тем более спокойно банки себя чувствовали с просрочками. «Хорошие парни» платили за «плохих» в этой модели ведения бизнеса. И когда ставки были очень высокими, банки отчасти себя чувствовали достаточно комфортно при высоких уровнях просрочки. Если уровень доходности будет ограничен сверху, значит, «плохим парням» будет все сложнее получать кредиты, чтобы допускать те самые просрочки.
О кредитной эйфории
Я уже сказал, что мы находимся в процессе пересмотра своих кредитных моделей на ближайшее будущее. Но обвинения в излишней активности в адрес банков звучат, и отчасти, наверное, у всех действительно была некая эйфория на протяжении 2011—2012 годов. И со стороны банков, и со стороны потребителей. Банки, естественно, должны нести ответственность, привлекая деньги у вкладчиков, выдавать кредиты максимально надежным заемщикам, надеясь на то, что и они будут ответственными.
Мы, банкиры, уже от этой эйфории избавились. Теперь от определенного рода эйфории должны избавиться и заемщики. Потому что, по сути дела, многие заемщики выстраивали свою пирамиду. Они брали кредит в одном банке, потом в другом для погашения прежнего кредита. Но я надеюсь, что происходящее изменит ландшафт рынка — и со стороны банков, и со стороны потребителей.
О зарплатных проектах
Мы действительно занимались в определенный период времени зарплатными проектами. К сожалению, большого развития они у нас не получили. В среднем у нас было порядка 16 тысяч зарплатных клиентов на тот момент, когда мы анализировали, сколько их привлечено. На фоне масштаба бизнеса, который нам удалось построить на этот промежуток времени, все-таки это был не очень большой показатель. Зарплатные проекты зачастую идут рядом с корпоративным кредитованием. Мы никогда не были большим игроком в корпоративном бизнесе, отчасти поэтому, наверное, сделали не очень много зарплатных проектов.
Когда мы приняли решение, что не занимаемся корпоративным бизнесом, то осознали, что у нас нет конкурентных преимуществ для предложения компаниям зарплатных проектов. Мы решили не прилагать усилий для развития этого сегмента. Нет ничего ужасного, если бы даже сотрудники банка получали зарплату в другом банке.
Цель ведения бизнеса как раз в том, что ты покупаешь услугу там, где это тебе выгоднее либо как организации, либо как физическому лицу. Если посмотреть статистику выпущенных карт, то, по сути дела, у каждого работоспособного человека в стране есть карта. У каждого человека, давайте обобщим, есть зарплатная карта. При этом нам удалось забрать 1,8 миллиона человек на свои «рыночные» карты, потому что у нас был конкурентоспособный продукт с интересными условиями.
Поэтому мы видим, что и дальше наш бизнес может концентрироваться на нашем основном продукте, который может быть отличной альтернативой зарплатной карте. Опять же как интересно сложился сам рынок зарплатных карт. В большинстве экономик не организация решает, где вы будете получать зарплату, а вы, когда приходите на работу, своему работодателю указываете реквизиты, куда вам перечислять зарплату. Потому что это ваши личные деньги и вы вправе сами решать. У нас среди клиентов есть сегмент, который использует нашу карту как зарплатную.
О новом сайте
Для того чтобы продавать кредитную карту, не обязательно иметь новый сайт. У нас будет принципиально другая версия сайта, другой подход, другая техническая модель. Буквально две недели назад я смотрел те материалы, которые уже были готовы. Надеюсь, что нашим клиентам это понравится. Моя позиция очень простая: главное, чтобы это нравилось не мне, а потребителям. Есть агентство, которое занимается этим проектом, мы сейчас спросим наших реальных клиентов, нравится им или не нравится. Мы проведем фокус-группы на наших реальных клиентах, до того как запустим сайт в промышленную эксплуатацию. Если наши клиенты скажут, что им что-то не нравится, мы еще сможем это изменить.
О мошеннических операциях
Когда мы проводим какие-либо совещания на тему безопасности, предотвращения мошенничества, я всегда говорю: «Мы сидим здесь и проводим совещание, а где-то за углом в соседнем здании сидит группировка мошенников и примерно проводит такое же совещание на тему, как украсть деньги у клиентов банков». Так мир устроен. Мы внимательно анализируем каждый случай мошеннического списания средств. К сожалению, очень часто несанкционированное списание происходит по вине самих клиентов. Хотя столько говорится о том, что и ПИН-код надо хранить отдельно, и карту нельзя передавать, и смотреть на те устройства, которыми пользуешься, и не надо пользоваться сайтами сомнительного происхождения… Но, к сожалению, пока банкам во всем мире не удалось побороть эту проблему.
О вступлении в силу статьи 9 закона «О национальной платежной системе»
Покажите мне человека, который скажет, что ему понятно, как работать. Как в старом анекдоте: ты не умничай, ты пальцем покажи, как каждый день с этим работать. Отчасти, когда появилось это законодательное новшество, мы уже применяли эту статью. У нас практически с первого дня функционировала служба по работе с претензиями, мы анализировали случаи несанкционированного снятия денег. Если не было вины клиента, возмещали эти средства.
Как работать в новом регулировании? Нам бы хотелось четкого практического понимания с однозначной трактовкой: как каждый день работать с клиентами. Чтобы там был прописан четкий порядок, сроки, суммы и так далее. Очень бы хотелось, чтобы нам дали четкую инструкцию, как работать.
Мы по-своему работаем, я не буду раскрывать всех секретов профессии, но мы возмещаем средства определенным клиентам после того, как разберемся. Если не вдаваться в детали, закон говорит: сначала нужно вернуть деньги, а потом — разбираться. Но возникает вопрос: а что делать с тем клиентом, который обманул банк, как сообщить об этом? Я уверен, что мы очень быстро столкнемся с тем, что кредитное мошенничество или те группировки, которые занимались кредитным мошенничеством, перекинутся в эту очень интересную для себя область.
Получается, можно сделать карточки в нескольких десятках банков, произвести трансакции, позвонить во все банки и сказать: «Это не я». Причем банки должны вернуть деньги, а потом доказать, что это не клиент. В принципе, мошенников не очень волнует, что будут делать банки.
В сфере кредитного мошенничества у нас хотя бы появился эффективный механизм кредитных бюро. Здесь как раз, если ты пострадал, в целом для рынка это позитивно: раз где-то засветился недобросовестный клиент, существует большая вероятность, что больше он нигде повторить свой «подвиг» не сможет. А в случае с карточным мошенничеством по новому закону непонятно, что делать с клиентом, который обманул банк. Что с ним делать дальше? Как мы можем сообщить об этом клиенте?
Записала Наталья РОМАНОВА,
