Российские власти активно обсуждают переход на четырехдневную рабочую неделю. С такой инициативой выступил минувшим летом премьер-министр Дмитрий Медведев. Позже он неоднократно повторял эту идею, а также поручил Минтруду представить в правительстве свою позицию. 1 октября Минтруд заявил, что «данный вопрос требует дальнейшего изучения». Готова ли страна воплотить в жизнь мечты премьер-министра? «Я напомню, что Генри Форд сто лет назад решился на сокращение рабочей недели с 48 до 40 часов и получил впечатляющий рост производительности труда», — заявил премьер-министр на 108-й сессии Международной организации труда в Женеве. С одной стороны, Медведев прав, говоря о том, что в мире постепенно сокращается продолжительность рабочей недели. До Генри Форда американские рабочие трудились в среднем по 14 часов в день, так что его инициатива действительно казалась фантастической, однако уже после Второй мировой войны 40-часовая рабочая неделя стала нормой для многих развитых стран. Сейчас отдельные страны пошли еще дальше — например, в Нидерландах официальная рабочая неделя длится 38 часов, а во Франции — и вовсе 35. С другой стороны, можем ли мы следовать примеру этих государств и даже опережать их? Большинство стран мира, сделавших трудовую неделю меньше 40 часов, все же распределяют это время по-прежнему между пятью рабочими днями, просто сокращая длину каждого из них. «В этом есть определенный смысл: человек действительно более продуктивен в первой половине дня, и к седьмому или восьмому часу его производительность сильно снижается», — говорит председатель совета директоров IT-компании «Корус Консалтинг» Александр Семенов. Но главная причина все же в том, что, чтобы оставить для работы лишь четыре дня, следует сократить рабочую неделю сразу на восемь часов, до 32 часов. А это очень и очень много. И такое смелое решение стоит очень дорого. «Если сократить рабочую неделю на один день, то экономика недосчитается, соответственно, приблизительно 20%, то есть около 20 триллионов рублей, а бюджет — около 2 триллионов рублей, — приводит расчеты аналитик управления операций на российском фондовом рынке ИК «Фридом Финанс» Александр Осин, обращая внимание на то, что ВВП РФ в 2018 году составил 103,876 трлн рублей, а доходы бюджета РФ — 19,455 трлн рублей. Можем ли мы себе это позволить? «Сокращение продолжительности рабочей недели противоречит и заявленной цели повышения объема ВВП», — считает профессор кафедры труда и социальной политики Института государственной службы и управления РАНХиГС Александр Щербаков. Соглашается с ним и директор по стратегическому развитию и учредитель компании Oberon Елена Буянова: «С учетом текущей геополитической и экономической ситуации важной для нашей страны целью является вхождение в топ-5 крупнейших экономик мира. Посмотрите указ президента от 7 мая 2018 года № 204 о том, что темпы роста экономики страны ежегодно должны составлять около 3%. Для этого необходимы существенное увеличение темпов роста ВВП и производительности труда. По моему мнению, сокращение рабочей недели нам в достижении стратегических целей никак не поможет». Правда, у Медведева есть на это готовый ответ. Он приводит в пример некую новозеландскую компанию, работники которой перешли на четырехдневную рабочую неделю, но при этом производительность труда у них выросла примерно на 20%, потому что у сотрудников уменьшился стресс. Получается, что, избавившись от стресса, они компенсировали ударным трудом потерю одного рабочего дня. Казалось бы, при чем тут Россия? Стресс, конечно, влияет на производительность всех людей, включая россиян, и мы уже писали об этом. Но корректно ли применять новозеландский опыт к России? Краткий ответ: нет. Наглядное доказательство — наш же календарь. «Производительность труда в РФ не растет значимым образом за счет сокращения рабочего месяца, — поясняет Александр Осин. — Кварталы, на которые приходятся длинные выходные — и, соответственно, существенно сокращается рабочее время, — не являются стабильными лидерами прироста с точки зрения динамики ВВП». Увеличивать производительность труда за счет снижения стресса — это все же привилегия тех стран, где все другие способы нарастить производительность уже использовали. Взять того же Генри Форда. Из фразы Медведева следует, что производительность на его заводах повысилась после того, как была сокращена рабочая неделя. А на самом деле все было наоборот. Генри Форд смог революционно снизить рабочее время, потому что перед этим так же революционно поднял производительность труда, используя два инструмента. Во-первых, он первым в автомобильной промышленности стал использовать сборочный конвейер, сократив время сборки автомобиля в шесть и более раз. А во-вторых, он резко повысил заработную плату (а заодно и требования к рабочим), что позволило ему собрать лучшие кадры страны. «Все большему числу стран удается сокращать рабочее время граждан без ущерба для национальной экономики лишь за счет традиционно высокой производительности труда, — говорит Елена Буянова. — В нашей стране этот показатель существенно ниже: согласно исследованиям Организации экономического сотрудничества и развития, показатель России составляет 26,5 доллара в час, а европейских лидеров по производительности труда — 99,5 доллара в час у Ирландии, 98,5 доллара в час у Люксембурга (конечно, стоит делать поправку на стоимость национальной валюты)». В общем, то, что позволено Юпитеру. Можно было бы, конечно, попробовать догнать и перегнать, но надо смотреть правде в глаза: у нас не только низкая производительность труда, но и растет она крайне низкими темпами. «Ежегодный прирост производительности труда в РФ, по данным Росстата и Минэкономразвития, с 2015 по 2018 год составлял менее 1%, — указывает Осин. — И этот показатель стабилен. Внутренние экономические условия в РФ не позволяют экономике ускориться даже при крайне благоприятной ситуации на финансовых и сырьевых рынках, доминировавшей в 2016 — начале 2019 года. Тем более они не позволяют это сделать сейчас на фоне циклического ослабления глобального спроса». Что же нам следует делать для роста производительности перед тем, как мы сможем перейти к самой приятной части — повышению ее за счет дополнительного выходного? Примерно то же, что делал Форд сто лет назад. «Причинами низкой производительности, как правило, являются неэффективная организация процессов, низкий уровень автоматизации, неэффективная система мотивации персонала и недостаточный контроль. Типовые проблемы и их решения будут специфичны для каждой отрасли, но обозначенные выше корневые причины общие, — обращает внимание руководитель группы стратегического и операционного консультирования KPMG в России и СНГ Елена Устюгова. — По нашему опыту, стандартизация и реинжиниринг бизнес-процессов дают возможность снизить трудозатраты на выполнение процесса на 20—30%. Если говорить об автоматизации, то во многих компаниях не внедрены в полном объеме такие базовые системы, как CRM, системы управления производством, часто низкий уровень автоматизации отчетности». Автоматизация и цифровизация труда, а также выстраивание системы обучения и переобучения людей с фокусом на новые потребности — главные резервы повышения производительности труда, по мнению HR-директора Orange Business Services Россия и СНГ Елены Обертинюк. «Но для этого процесса необходимо время, — говорит эксперт. — Для автоматизации и цифровизации нужна обновленная инфраструктура на многих промышленных предприятиях и в организациях в самых разных сферах. Для цифровизации производственных отраслей требуется скоростная связь (развертывание сетей 5G), Интернет вещей и другие технологии, которые позволяют делегировать рутинные задачи машинам». Соглашается с этим и Александр Семенов: «Даже автоматизация и роботизация, которые должны высвободить наше время, на данном этапе требуют слишком много вложений, квалификации и усилий со стороны людей. Да и самих роботов людям еще предстоит создать». Помимо автоматизации есть и другие причины. «Сдерживающими производительность труда факторами в нашей экономике останутся низкий уровень монетизации и сравнительно высокая налоговая нагрузка на производство», — считает Александр Осин. Однако рациональное зерно в рассуждениях Медведева есть. «Одна новозеландская фирма», которую упоминает премьер-министр, — это компания Perpetual Guardian, которая занимается управлением состояниями и наследством, трастами, инвестициями. В прошлом году они действительно перешли на четырехдневную рабочую неделю после того, как эксперимент длиной несколько месяцев показал впечатляющие результаты: стресс снизился, а лояльность к компании и производительность труда резко выросли. Не будем акцентировать внимание, что это результат одной лишь компании с численностью персонала менее 250 человек, который Медведев решил транслировать на всю страну. В этой истории есть два момента, которые стоит учитывать. Во-первых, сотрудники Perpetual Guardian работают в офисе, а офис действительно дает возможность оптимизации рабочего времени. Сотрудники офисов в среднем теряют 14 часов в неделю на свои личные дела, пришли к выводам в международной медико-сервисной службе «Этнамед» на основании результатов собственного исследования. «В топ-5 поводов отвлечься от работы вошли: постоянная проверка почты — этим занимаются 43% сотрудников, которые тратят в среднем 30 минут, досужие разговоры и чаепития с коллегами (40% сотрудников и 30 минут), соцсети и чтение новостей (30% и один час), разговоры по телефону и поиск в Сети информации для собственных нужд (20% и 40 минут), невозможность сосредоточиться и прокрастинация (10% и около одного часа), — перечисляет заместитель генерального директора компании Евгений Кан. — Кроме того, многие периодически отпрашиваются с работы — сходить к врачу, на утренник в детском саду, оформить какие-либо документы и так далее». При этом, считает Кан, последующая переработка и сидение допоздна в офисе не способствуют росту производительности. Второй момент — это опять-таки специфика работы компании. «Для
Другие новости
Это может то, что вы искали
Казахстан готов поставлять в Венгрию 95 видов товаров на $700 млн - «Экономика»
Фото: Акорда По итогам переговоров президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев и премьер-министр
Интермодальный грузовой терминал создадут в Будапеште Казахстан и Венгрия - «Экономика»
Фото: АО «Қазақстан темір жолы» АО «Қазақстан темір жолы», L.A.C. Holding (Венгрия) и Xi'an Free
UBM Group построит в Казахстане четыре комбикормовых завода - «Экономика»
Казахстанско-венгерское экономическое сотрудничество выходит на новый уровень. На полях